— Пейджи, — мягко здоровается он, бросая быстрый взгляд на сжавшего челюсти Рыжего.
Йонг прикладывается раскрытой ладонью к его плечу в знак приветствия (челюсти на миг сжимаются ещё сильнее), затем галантно протягивает руку Пейджи, изображает карикатурный, но на удивление приличный поклон.
— Рад знакомству! Вот она, женщина, давшая жизнь этому сгустку мрака. Сложно поверить.
Хэ Тянь останавливается около Рыжего — тот сверлит его уничтожающим взглядом, от которого начинают ныть зубы мудрости, — и негромко лжёт:
— Не думал, что вы тоже будете здесь.
Рыжий не дебил. Молча отворачивается, глубже засовывает стиснутые в кулаки руки в карманы куртки.
В автобусе десять тысяч человек, поэтому их тут же оттесняют на заднюю площадку. Пейджи становится у окна, где толкучка поменьше, и смеётся в ответ на историю Йонга — его сестра, Су, в очередной раз нашла себе ухажёра, подрабатывающего в фирме их отца. Пейджи и Йонг находят общий язык уже через десять минут, то ли потому, что рот у Йонга не затыкается никогда, то ли потому, что Пейджи искренне счастлива от осознания, что у её сына появился ещё один (ха-ха) друг.
Подлый, очень подлый ход, но ради Пейджи Рыжий готов вытерпеть любое дерьмо. И Хэ Тянь пользуется этим.
Иногда людям просто не оставляют выбора, и тогда они на время становятся сволочами — пользуются чужой слабостью в своих целях. Потому что обстоятельства… они не всегда работают на нас.
Хэ Тянь чувствует, как ему между лопаток больно втыкается поручень, но значительно сильнее он чувствует на плече злые выдохи Рыжего, которого толпа прижала к нему почти вплотную. Только вот цепкие руки уцепились за поручень по обе стороны от боков Хэ Тяня, поэтому Рыжий не прикасается к нему даже одеждой. Стиснул добела губы, стиснул добела руки и ждёт, когда толпа немного рассосется, перестанет давить на спину живым, тяжелым прессом.
Час пик — худшее, что может быть в общественном транспорте, но сейчас Хэ Тянь спокоен. Смотрит поверх десятка голов, чувствует запах Рыжего, от которого после работы всегда пахнет сдобой и пряностью: это так отвратительно подходит под его характер, что становится смешно. Он прикрывает глаза и представляет себе поцарапанные, разбитые руки, а затем — запах выпекающихся десертов. Представляет залитое солнцем кафе, мягкие скатерти в клетку, а затем — острые желваки, гуляющие под тугой кожей.
Диссонанс. Нестыковка.
Он слегка опускает голову, касается кончиком носа волос: Рыжий дёргается, но — вот, незадача, — дёргаться некуда. Сзади миллионы, миллионы людей. И иногда людям просто не оставляют выбора — тогда они на время становятся сволочами. Пользуются чужим положением в своих целях.