— Хорошо, — сказала я, глубоко вздохнув.
Я уже знала, чего ожидать. Я провела немало часов в обществе Греты, когда лежала в больнице, а потом, когда выписалась, в группе поддержки. И я отлично понимала, что психотерапевтам платят немалые деньги за то, чтобы они выслушивали вас, а потом вам же рассказывали о переживаемых вами чувствах, но так, чтобы вы могли лучше понять себя. Я повидаюсь с той женщиной, которую нашла мама, но это не означало, что это хоть что-то изменит. Я понимала себя достаточно хорошо. Я поеду к ней, буду вести себя как послушный пациент, а потом стану опять делать то, что мне помогает. Я буду стараться быть как можно более занятой, думать о будущем, чтобы не тратить время зря, мечтая найти способ изменить прошлое.
В этот вечер я осталась дома, как просила мама. Я решила, что это самое меньшее, что я могла сделать, чтобы показать ей, что со мной все в порядке. После нашего разговора она немедленно позвонила психотерапевту, о котором упоминала, и договорилась с ней о встрече на завтрашний день.
— Должно быть, она не такой уж хороший специалист, если у нее не расписаны все ближайшие дни, — заметила я, когда мама повесила трубку.
— Один пациент не сможет прийти, поэтому она смогла предложить тебе свободное окно в ее расписании, — сказала мама. — Не суди о людях так поспешно.
После этого я отправилась в спальню и заперлась на ключ. Я стала делать это после того, как наутро после той вечеринки Тайлер заявился к нам домой. До этого у меня не было причин запираться в собственной комнате.
— Будь он проклят, — пробормотала я, опускаясь на кровать и открывая ноутбук.
Я собиралась немного позаниматься, но по какой-то причине вместо этого набрала в поисковике фразу «случаи изнасилования, о которых не заявляли в полицию». Не только мои родители могли проводить исследовательскую работу.
В поисковике появилось двести тысяч ссылок на мой запрос, и я начала открывать одну за другой. Я обнаружила, что из ста случаев изнасилования в полицию обращаются всего тридцать две пострадавших. Из этих тридцати двух случаев лишь семеро обвиняемых могут быть арестованы, а из этих семи получают срок лишь двое. Я прочитала, что практически невозможно оценить, растет ли количество изнасилований или нет, так как об этом конкретном преступлении в полицию сообщают реже всего. Еще я прочитала, что результаты судебно-медицинской экспертизы, проведенной сразу же после случившегося преступления, являются практически единственным и главным доказательством из всех, представленных в суде, благодаря которому может быть вынесен вердикт «виновен», и насильнику придется провести реальный срок в тюрьме. Там также говорилось о том, что жертва не обязана давать показания о своей прошлой сексуальной жизни или наклонностях, но в большинстве случаев ее все же допрашивают.