Мой рабочий инструмент, после четвертой модификации, приобрел неожиданно простой вид и представлял из себя плоский овальный камень с единственным сколом на 'острой' стороне овала. Таким образом получилась круглая односторонне заточенная режущая кромка. Этой кромкой я не только отделял шкуру от мяса, но и пытался соскабливать подкожный жировой слой. Пока не нашёл более технологичное решение этой операции. Процессом удаления подкожного жира занялись тщательно проинструктированные молодые креветки. Если подставить им только внутреннюю поверхность шкуры и не забывать отгонять взрослую креветку, то со своим делом они справлялись очень неплохо. Гораздо лучше меня. Если вовремя извлекать шкурку из воды и не давать им грызть полезный материал то получалась очень неплохая выделка. Качество выделки позволяло сильно замедлить процесс разложения шкуры. Шкурки моей выделки начинали вонять уже на третий день. Шкурки креветочной очистки вонять пока не собирались. Хотя, прошло всего два дня с момента получения первой креветочно очищенной шкурки, и делать выводы было рано.
Дырки от зубов бешеного перфоратора в ноге заросли совершенно самостоятельно и без последствий. Так что уже на третий день кроваво - вонючей вакханалии, я уже забыл как хромать. Купался в ручье по шесть раз на дню, для чего выкопал небольшое озерцо глубиной по колено, но всё равно, чувствовал себя грязным. Ещё пристрастился к жеванию листьев паутинного куста. Вкус листьев неплохо отбивал смердящий запах мясокомбината и слегка тонизировал. Я даже два раза ходил за листьями, заодно придумав метод борьбы с насекомыми - охранниками. Метод оказался прост. Нужно подойти примерно на семь метров к кусту, засунуть в пустой лапоть камень и подкинуть его на съедение скалапендре. Почему не ограничиться просто камнем? Голый камень она кусать отказывалась. Видать, пробовала уже. Охранница куста стремительно выбегала из своего укрытия, где находилось это укрытие, я так и не смог определить, подбегала сантиметров на 20 к камню, определяла, что противник несъедобный, включала заднюю скорость и скрывалась в неизвестном направлении. На лапоть без камня, она вообще не реагировала. Наверное он был слишком легким. А на лапоть с камнем реакция была вполне меня устраивающая. Подбегала к лаптю (в этом месте я рефлекторно подпрыгивал), кусала лапоть и отбегала метра на три. Ждала, когда противник отбросит копыта. Так ни разу и не дождалась. То ли потому, что лапоть умереть не мог, то ли потому, что снаряд из рогатки прилетал в неё сразу после остановки. В общем теорию сильной ядовитости скалапендры можно считать доказанной.