— Эй, ребята, куда мост девался? — заорали они. — Что случилось?
— Мост разобран, господа хорошие! — почтительно отозвался из-за реки старший плотник.
— Как разобран? Кто смел? — не удержался и крикнул губернатор.
— Барин Свистунов приказал!
Генерал нетерпеливо вышел из коляски:
— Эй, вы, живо навести мост! Знаете, кто я?
— Известно, ваше превосходительство. Слухом земля полнится. Только извините, ослушаться своего барина не смеем!
— Розгами засеку! — побагровев, задыхался от гнева начальник губернии.
— Воля ваша, перебирайтесь к нам и-секите! — с озорством отозвались мужики.
— Погодите, я до вашего барина доберусь! — пригрозил губернатор и закричал ямщику: — Гони назад, в объезд!
Вернулись к первому мосту, а его как и не бывало. На другой стороне глубокого рва в походном креслице сидел сам отставной лейб-гвардии поручик и спокойно покуривал трубку.
— Господин Свистунов, что за озорство? — сдерживая гнев, заискивая, выкрикнул губернатор.
Опальный поручик остался глух и нем к истошным крикам. Губернатор и грозил ему и умолял, а Свистунов пускал синие кольца табачного дыма и умиленно рассматривал легкие пушистые облачка, безмятежно плывшие по ярко-синему небу.
— Господин гвардии поручик, — не вытерпел и взмолился генерал, — выпустите меня из несносного плена.
— А мне каково, ваше превосходительство? — наконец отозвался Свистунов. — За что и про что меня мытарите? Извольте, сударь, на себе испытать, сколь неприятно находиться в щекотливом положении. Позвольте, ваше превосходительство, пожелать вам спокойной ночи! — Поручик учтиво поклонился губернатору, уселся в поданный экипаж и укатил. А генерал так и остался мытариться на голом островке…
Вспоминая об этом, Демидов улыбнулся: «Он, он, старый знакомый!» — и весело закричал ямщику:
— Гони, холоп, быстрей!
Кони и без того бешено рвались вперед. Мимо мелькали осиянные луной перелески, блестели озера, гремели под копытами мосты. Вот впереди, плавясь серебром, заискрился пруд, под мшистым мельничным колесом зашумела вода, и над плотиной выросли и сдвинулись кронами могучие молчаливые дубы.
— Вот и поместье, барин! — выкрикнул ямщик и щелкнул бичом. — Понесли, залетные!
По крутому извилистому берегу Красивой Мечи лепились домишки. Встревоженные дворняжки выбирались из подворотен и с хриплым лаем бросались под ноги коней. А коляска с шумом катилась прямо на яркие огни. Несмотря на полуночный час, впереди золотыми квадратами сияли освещенные окна огромного барского дома. Белые колонны его поднимались среди вековых лип. Ямщик молодецки развернул тройку и лихо подкатил к высокому крыльцу, украшенному массивной колоннадой.