— Но сейчас совсем о другом же речь…
— Постойте-ка — что-что, а завладеть вниманием слушателей Марцихази умел, как никто другой. — Мы вынуждены принимать пищу, ибо без пищи не сможем жить. Но то обстоятельство, что чаще всего мы утоляем голод или, другими словами, набиваем брюхо публично, да еще под разными фальшивыми предлогами, вроде праздников, семейных торжеств и прочее, — разве это культурный прогресс по сравнению с тем, как ели наши славные предки? Они ведь просто ели, и все тут, без всяких там эмоций, по чистой необходимости. Я не говорю о том, что в истории древних великих культур были периоды, когда поглощение пищи было таким же предосудительным и внушающим отвращение актом, как и все остальные проявления обмена веществ. Так что современные моральные законы — это просто биологические законы, и с точки зрения идеального общества — это совсем не прогресс, а, наоборот, отступление назад. Не исключение из этого правила и выбор пары, или институт брака, говоря языком религиозной морали. Ведь рядом с инстинктивным влечением, а часто вопреки ему здесь играют роль тысячи разных соображений. Например, богаты ли невеста или жених; и кто был отец; или вот еще правило: беря дочь, смотри на мать; и бог знает что еще. Да только природа не терпит долго, а то и совсем, вмешательства в ее дела, потому-то время от времени и происходят, как бы в назидание человеку, взрывы вроде нынешнего бегства невесты… Ну а теперь говорите, пожалуйста, что вы там хотели сказать, — вытаскивает он сигарету и закуривает.
Слова Марцихази сыпались на бедную Розику как град. Даже плечи у нее занемели.
— Словом, вы, Марцихази, сторонник того, чтобы… если мужчине нравится женщина, то пусть он спокойно убивает всех, кто стоит на дороге, и тащит женщину, куда хочет?
— Нет, мне это не нравится. Но ведь это факт. Видно, природе нужно именно это… А мне лично нравится такое идеальное, утонченное общество, где люди, закрывшись в темной комнате, торопливо съедают пищу, необходимую телу.
— Да не просто пищу, а пилюли, экстракты! — выкрикивает секретарь и хохочет, чуть со стула не падает.
— А что, может, и пилюли, почему бы и нет? Да только… здесь тоже есть загвоздка. Чем идеальней, то есть культурней, будет человек, тем больше будет он терять то место в мире, которое завоевал в долгих тысячелетиях страшной борьбы. Извечный закон природы — все живое да борется непрестанно за свое существование… Старший мой брат, бывший пехотный капитан, в прошлом году место получил в провинции, в деревне. Жена его, этакая бездетная добрая душа, решила спасаться от деревенской скуки разведением птицы, скота. Ну, дело пошло: выращивали они великолепных коров, кур, другую птицу. И до тех пор все было чудесно, пока в один прекрасный день не случилось так, что паприкаш из цыпленка стоял на столе, а они не могли к нему даже притронуться. Ни крошки не могли съесть. Для них ведь деревня означала полную оторванность от шума жизни. С мужиками они не общались, в гости не ходили, жили утонченной жизнью людей, которые приблизились к идеальному состоянию. В конце концов оставалось им только записаться в бичердисты