— Йошка… пошли спать, — жалобно просит Марика.
— Пошли, милая, — и зевает.
Летние вечера тянутся далеко за полночь, а ночь тает в рассвете. Только погасла вечерняя звезда — а уж всходит утренняя. К двум часам уже светлеет на востоке небо. А в три часа в окно Красному Гозу постучал Тарцали.
— Спишь, кум?
— Спал. Теперь уже не сплю. Что случилось?
— Случилось… Выйди на минутку.
Красный Гоз садится, ноги сует в штанины. Шарит по краю стола, табак берет. Закуривает и выходит.
— Привет, кум.
— Привет. Я потому пришел… ты ничего не слыхал?
Красному Гозу вдруг вспоминается, как Марика говорила вчера вечером: чувствовала она что-то целый день. Смотри ты! Он, правда, не верит в такое, а все-таки…
— Ну, что случилось?
— А то, что Косорукий Бикаи, скотина, разрыл вечером дамбу, кукурузу хотел полить. Это бы ничего, да заснул он там, А вода размывала, размывала дамбу, да и размыла… И хлынула на поле. Он проснулся уже поздно…
— Та-ак. Стало быть, полил Косорукий Бикаи свою землю… Ему уже дождь не нужен…
— Да не только свою, а половину всех полей в той стороне. Кое-где по шею вода стоит, хе-хе-хе…
— Ха-ха-ха-ха…
— Э… — пугается вдруг Тарцали. Смех застревает у него в горле. Говорит серьезно: — Полицейские его забрали. Сейчас только по улице провели.
— Ну да, полицейские… — Красный Гоз садится тихо на перила крыльца. Чуть стон не вырывается у него из груди. Он придумал этот полив, мужики подражать стали, а Косорукий Бикаи, вишь, перестарался, и вот — увели его полицейские. Он же, заводила, сидит здесь, вместо того чтобы идти, бежать, схватить косу или мотыгу и не позволить, не отдать им беднягу… Вся деревня страдает, многие мужики мечутся в постели без сна, а Косорукого Бикаи уводят полицейские! Нынче того уведут, завтра другого, его или Тарцали, но всегда забирают кого-нибудь! По одному! Редко больше, все по одному. Или по два.
— И вот еще что: в полиции, кореш, знают уже, что это ты начал воду брать из канала…
— Знают? Ишь, какие умные… — и, прислонившись спиной к столбу, смотрит Красный Гоз на рассветное небо, на котором нет ни облачка, как не было вчера, как не было позавчера…