Должно быть, недавно пробило полночь. Я в больничном коридоре, на полпути к палате Кэт, и вдруг мои ноги останавливаются прежде, чем я успеваю понять причину. Потом подключается мозг, и я вижу, в чем дело. Дверь в палату Кэт распахнута настежь. Возможно, просто сиделка заглянула проверить, как дела, но я не могу быть в этом уверен. Поэтому я подхожу к двери на цыпочках и заглядываю внутрь. Возле кровати Кэт кто-то стоит. Стройная фигура в худи с капюшоном и джинсах, очень похожая на ту, которую я видел в «Элмерсе» непосредственно перед тем, как провалился пол.
Выронив стаканчик с кофе, я кидаюсь вперед и хватаю непрошеного гостя за одежду. Раздается вскрик, несомненно женский. Затем капюшон падает назад, открывая изящную голову.
– Бусара? – спрашиваю я, хотя и так ясно ее вижу. Просто трудно поверить, что она каким-то образом оказалась здесь.
– Прошу прощения, – говорит она. – Я думала, ты ушел домой. Я не хотела тебя напугать.
– Уже полночь. Что ты здесь делаешь?
Я вспоминаю видеоролик, который она мне показывала в школе, и мое смятение мгновенно перерастает в гнев.
– Погоди-ка! Ты что, снимаешь это?
– Нет-нет, ничего подобного. У меня нет с собой камеры.
Она спокойна. Слишком спокойна. Возможно, она действительно андроид.
– Так я тебе и поверил!
Тут я замечаю пластмассовую ленточку вокруг ее запястья.
– Что это? – Я хватаю ее руку и подтаскиваю к себе, чтобы получше рассмотреть. К моему удивлению, на ленточке напечатано ее имя и дата рождения. – Ты что, тоже здешний пациент?
Бусара убирает руку и накрывает ленточку другой ладонью, словно стыдится ее.
– У меня порок сердца. Я много времени провожу в больнице. Мой кардиолог на этом же этаже.
– А-а.
Это объясняет, почему она так редко появляется в школе. Я чувствую себя последним мерзавцем.
– Прости меня.
– Ничего, – говорит она. – Как твои дела?
Это простой вопрос, но я обнаруживаю, что не способен на него ответить. Мой рот открывается, но впервые в моей жизни из него не вылетает ни слова. Мы стоим рядом, глядя вниз на девушку, лежащую на койке. Остатки волос Кэт разметаны по подушке, верх лица закрывает тонкий черный щиток-экран.
В моих глазах все расплывается, по щеке скатывается капля и срывается с губы прежде, чем я успеваю ее поймать. В одиночестве я провел в этой комнате многие часы и не пролил ни единой слезинки, но хватило первой попавшейся девушки, чтобы я дал трещину. Появление Бусары заставляет меня осознать, насколько я одинок. Мне не нужно ее сочувствие. Мне нужна Кэт. Единственного человека, к которому я мог бы обратиться, больше нет. Я здесь ради нее, но нет никого, кто был бы здесь ради меня.