Доктор Ито подходит к постели Кэт.
– Что здесь происходит? – спрашивает она.
Я рассказываю обо всем, что видел и слышал. Доктор терпеливо слушает.
– Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз как следует высыпался? – спрашивает она, когда я заканчиваю.
– Какое это может иметь отношение к чему бы то ни было? – парирую я, хотя прекрасно понимаю, к чему она клонит.
– Отсутствие сна может оказывать серьезное воздействие на человеческий мозг, – сообщает она. – То, что с тобой произошло, было галлюцинацией. Кэтрин физически неспособна двигаться или разговаривать.
– Я в полном сознании и знаю, что случилось, – настаиваю я. – Кэт говорила! Кричала, если быть точным.
Доктор Ито качает головой.
– Это невозможно, – говорит она. – Ее мозг слишком сильно поврежден.
Я показываю щиток Мартину и адресую ему следующий вопрос:
– Она увидела здесь что-то, что напугало ее до чертиков. Что это было?
Он качает головой, болтая спутанными волосами из стороны в сторону.
– В Белом Городе сплошные бабочки и кролики. Там нет ничего такого, что могло бы вызвать страх у девочки возраста Кэтрин.
– Тогда почему, черт побери, она кричала?
Я делаю шаг вперед по направлению к инженеру, и ладонь одного из охранников упирается мне в грудь.
– А ну-ка спокойно, – приказывает он.
– Все в порядке, – говорит Мартин (я не уверен, адресовано это охраннику или мне). – В Белом Городе побывали сотни людей. Насколько мне известно, ни один из них пока не просыпался с воплем.
– Насколько вам известно? Вы что, не ведете записей? Что это за тестирование вообще?
– Прошу прощения, я… – начинает Мартин.
– Боюсь, весь этот разговор не имеет смысла, – прерывает его доктор Ито. Ее голос звучит по-новому: она больше не играет в вежливость. – Кэтрин не может ни разговаривать, ни шевелиться, мистер Итон. Не могла сегодня вечером, и, скорее всего, не сможет в будущем. Тебе необходимо смириться с мыслью, что на это очень мало шансов.
– Я вам не верю, – говорю я, словно заупрямившийся ребенок.
Доктору Ито явно наплевать на то, верю я ей или нет.
– Я занимаюсь нервными заболеваниями больше двадцати лет, – говорит она. – Если ты сомневаешься в моей компетентности, это лишь еще раз доказывает, что ты потерял связь с реальностью. Я буду советовать родителям Кэтрин поскорее перевести ее в лечебное учреждение для хронических больных; здесь мы сделали для нее все, что могли.
Я чувствую, как по моим предплечьям бегут мурашки.
– То самое отделение, куда отослали двух других ребят, пострадавших на фабрике? Брайана и Уэста? Я слышал, у них тоже «синдром запертого человека», это правда?