Костя кивнул:
- У детей. - Шея его напряглась, казалось, вот она втянет его голову в жерло пиджака и вытолкнет ее оттуда со страшной силой и грохотом, как раскаленное ядро. И оно взорвется и все разрушит. - Нужно усилить роль массовых детских праздников в формировании личности. Для ребят праздник модель их безусловно счастливого будущего. Вообще праздник есть модель социально-этической композиции общества. Модель социальной мечты. - Костя Пучков помолчал устрашающе и добавил: - И побед... - И сел на скрипучий стул посреди комнаты.
- Беру, - сказал Петров.
Других сотрудников в комнате не было, они толклись в коридоре, в буфете и в библиотеке.
Лидия Алексеевна крутила на пальце кольцо с голубым скарабеем. Глаза у нее тоже были голубые. И серьги. Петров уселся перед ее столом, закинул ногу на ногу.
- В детстве мы тоже мечтали о крупном. О плантациях кок-сагыза. О спасении Сакко и Ванцетти...
Все голубое у Лидии Алексеевны нацелилось на Петрова.
- Я мечтала о шелковом платье. Я младше вас. Позволено мне будет заметить, что и вы мечтали о другом. Думаю - о красавице. О красавице с высокой грудью. И боялись.
- Правильно, - сказал Петров. - О кок-сагызе я недавно прочитал. - Он повернулся к Косте Пучкову. - А ты о чем мечтаешь?
- У меня вторая гормональная перестройка, черт бы ее побрал, - сказал Костя.
- Потерпи.
- Почитать бы вашу работу. Говорят, в ней тысяча страниц. Моя дипломная представляется мне интересной, но легковесной - зерен мудрости не хватает.
- В четверг я тебе принесу.
Костя встал, выпрямился. Все его члены наглядно взаимодействовали. Костя напоминал экскаватор с пневмоприводом.
Из института Петров ушел рано. Шагал, насвистывая. И вдруг завернул в "Европейскую" гостиницу на "шведский стол". Кое-кто из его коллег-жизнелюбов туда захаживал.
Петров и ел как бы насвистывая, и глядел на обедающих тоже как бы с посвистом, думал: вот они удивляются - с чего бы это среди них один такой радостный? Может, "Жигули" выиграл?
"Нет, голубчики, - говорил Петров. - Трагическое преобразуется либо в униженность, либо в гордость. И то и другое может лечь в основу праздника. Смикитили? Это вам не лампочку пережженную выкрутить. Такие тут бывают пертурбации, технократы вы прямоточные, что лампочкой не осветить".
Женщин красивых или притягательных на "шведском столе" не было. Были две девушки в тусклых джинсах, с тусклыми волосами. Наверное, продавщицы из "Гостиного двора".
"Эмансипировались, душки, и никакой радости от обеда за четыре рубля. А на эти деньги семью накормить можно. Деловые шибко... А, пошли они..."