– Похвально. Но не все отличаются такой широтой взглядов.
– Они и кораблем моим не командуют.
Фалько попробовал снискать его симпатию:
– Сразу после мятежа почти на всех кораблях матросня перебила офицеров. Как вы уцелели?
– Самых буйных удержали их товарищи. Я сказал, что мы поддерживаем восставших, и отпустил на берег тех, кто остался верен Республике. И у меня на корабле никто никого не убил.
– Редчайший случай и на той, и на этой стороне.
– Для моего корабля – в порядке вещей. Команда верит моему слову. Меня уважали раньше, уважают и сейчас… Мы участвовали в двух серьезных боях, причем один был – с неприятельскими крейсерами, и все вели себя как должно.
– Вы сообщили о дезертирах в танжерскую жандармерию?
– Сутки спустя. Когда убедился, что они уже плывут в Марсель.
Он сказал это с гордостью и даже не без вызова. И впервые его отчужденно-холодный тон стал другим. Фалько заметил эту трещинку в стене и решил бить в нее.
– Зачем вы мне все это рассказываете?
Удивление на лице Навиа не казалось наигранным.
– За тем, что вы меня спросили. С какой стати мне это скрывать?
Фалько улыбкой обозначил предостережение:
– Ваше начальство в Главном морском штабе может расценить это иначе.
– Уже расценили, – сказал Навиа, выделив голосом первое слово. – И поэтому я не знаю, сколько мне осталось командовать моим кораблем. Но я моряк, я католик, я люблю Испанию. Я поддержал мятеж против республиканского хаоса и воевать пошел, чтобы исполнить свой долг, а не за тем, чтобы потрафить начальству.
Вот ты и раскрылся, подумал Фалько. Теперь я знаю, кто ты и чем можешь быть полезен. Это уж моя территория, мои угодья. Герои вообще гораздо прозрачней, чем подонки. Сколько раз я видел, как они отправляются в забвение или на кладбище, не оставив позади ничего, кроме барабанной дроби, которая им одним только и слышна.
– Вы позволите высказать одно суждение – быть может, немного бестактное?
– Разумеется.
– Дорожка, по которой вы идете, в адмиралы не выведет.
В ответ грянул хохот. Командир «Мартина Альвареса» смеялся от души, собрав вокруг глаз множество мелких морщинок.
– Я тоже так думаю, – сказал он через минуту, все еще смеясь.
Фалько снова открыл портсигар, и на этот раз Навиа согласился закурить.
– У меня есть план, командир. Я привез в Танжер план операции, – сказал Фалько, дав ему огонька.
Моряк поглядел на него внимательно:
– Он не идет вразрез с моими инструкциями?
– Наоборот, прекрасно согласуется с ними. План двойной: первую часть я попробую выполнить сам, а для второй мне потребуется ваша помощь.