Лиля застыла на стуле, глядя на него остекленевшим взглядом, понимая, что попала в ловушку. И то, что было в той комнате, с плёткой, это так, просто лёгкий намёк на то, что ждёт дальше. Когда она окажется в полной власти этого… маньяка. С трудом сглотнув, девушка всё-таки нашла в себе силы выговорить непослушными губами:
- Вы… Не сможете сделать мне плохо… Это незаконно!
Карл рассмеялся мягким, мурлыкающим смехом и что-то достал из кармана.
- Цветочек, а тебе плохо и не будет, - заявил он уверенно, и Лиля к собственному ужасу увидела в его пальцах флакон из тёмного стекла. – Тебе будет всё очень нравиться, что я с тобой делаю, и ты станешь умолять меня продолжить. Не волнуйся, я всего лишь поиграю с тобой, твоя девственность останется при тебе. Ну а через два дня, в твой день рождения, ты окончательно станешь моей, и я надену на тебя родовой амулет, и после уже никто не сможет добраться до тебя, - продолжил Карл, наклонив флакон над вином. – А потом мы уедем, и больше никакой Судья не посмеет указывать мне, что делать с моей полуночной. Пей, Лиля, - он кивнул на бокал.
Она же никак не могла заставить себя поднять руку и взять, понимая, что потом последует… что-то страшное. Что-то, после чего Лиля точно не сможет остаться прежней, уже никогда. И также она прекрасно осознавала, что Карл в любом случае заставит её выпить проклятое вино с настойкой. Девушка смотрела в эти глаза, непроницаемые, бездонные, в которых клубилась тьма, и с трудом сдерживала желание беспомощно всхлипнуть. Облизнув сухие губы, она прошептала, стиснув пальцы под столом:
- Пожалуйста… Н-не надо…
Карл вдруг опёрся ладонью о стол и наклонился так близко, что их лица разделяли считанные сантиметры. Лиля вжалась в спинку, с отчаянием понимая, что её не услышат. Мягкая улыбка и тон Карла совершенно не вязались с его словами, их страшным смыслом, от которого у Лили кровь стыла в жилах, превращаясь в ртуть.
- Надо, цветочек, - произнёс он, и пальцы коснулись лица полуночной, обвели овал, а она не смела отвернуться, считая про себя гулкие удары сердца. – И тогда нам обоим будет очень хорошо, Лилечка, ты же понимаешь. Это поможет тебе на первых порах, а потом ты привыкнешь, - улыбка стала шире, он продолжал гладить, а Лиля изо всех сил старалась сдержать нервную дрожь, зародившуюся в глубине живота, её волны гуляли по всему телу.
Комкая тонкую ткань платья, девушка предприняла последнюю попытку отсрочить неизбежное.
- Зачем вам это, Карл? – тем же шёпотом спросила она, незаметно сглотнув.
- Господин, - поправил тут же