Пусть ярость благородная (Михайловский, Маркова) - страница 67
Наместник с мостика обозревал окрестности. Вон скупо освещенные стояночными огнями «Аскольд» с «Новиком», как овчарки отару овец, зажимают в угол несколько явно торговых пароходов. Рядом с ними еще один «пришелец» – судя по обводам, тоже купец, только вот над надстройкой флаг не иностранной державы, а Доброфлота. Вон, скорее всего, тот самый «Николай Вилков», стоит почти под берегом большого острова. Рядом с ним еще два корабля размером поменьше «Новика», но намного крупнее даже самого крупного истребителя. Алексеев перевел взгляд на предположительно крейсер первого ранга, стоящий по соседству на якоре. Как и на всех боевых кораблях этой эскадры, его корпус и надстройки были окрашены неровными треугольными пятнами и полосами, ломающая контуры силуэта, две орудийные башни в носу, странные решетчатые мачты, непонятная плоская надстройка в корме… И рядом с ними – что-то черное, продолговатое, с торчащим вверх плавником, будто всплывшая подремать на поверхность китовая акула размером с броненосец.
– Ну-с, Николай Робертович, они? – спросил Алексеев, указывая на корабли.
– Они, ваше высокопревосходительство, – тяжело вздохнул Вирен, – да вы и сами видите – эдакое-то размалеванное чудо ни с чем не перепутаешь.
14 марта 1904 года 21:10 по местному времени. Окрестности маневровой базы японского флота на островах Эллиот. БПК «Адмирал Трибуц»
Павел Павлович Одинцов.
Сегодняшний день выдался бурным, да и вечер ему под стать. Два часа назад на связь вышел майор Новиков и, не моргнув глазом, доложил о захвате стратегического объекта – японского походно-полевого борделя… Смягчающим обстоятельством было то, что инициатива завести здесь эту службу принадлежала не майору Новикову, который доложил о захвате. И даже не старшему лейтенанту Рагуленко, который этот захват произвел. А, очевидно, самому мистеру Того или кому-то из его ныне покойных помощников. Но вот его же сообщение о наличии на всех трех основных островах объектов, подозрительно напоминающих гитлеровские рабочие концлагеря в миниатюре, было куда серьезней и наводило на мысль, что строили базу совсем не японцы, или японцы, но заключенные. Разбирательство с этим вопросом было благоразумно отложено на утро, все равно в темноте там ничего не сделать. Терпели полтора месяца, потерпят и еще ночь. Но утром разберемся; если там согнанные на работу корейцы – это одно, а если японские зэки, так совсем другое. Мысли о русских пленных у меня не возникло, потому что у японцев просто еще не было достаточного количества пленных, а потом, Россия – это европейская держава, и учинять что-либо подобное против ее подданных начинающие международные людоеды просто не рискнут. А что касается борделя… «Ну и Бог с ними», – подумал я и вдруг меня осенило. Я-то ломал голову, как организовать в пункте постоянного базирования приемлемый соцкультбыт, как говорили в советское время. У меня здесь находятся высококвалифицированные врачи и инженеры, некоторые из них настоящие ученые, кроме того, имеются подготовленные гражданские и флотские техники. Эти люди были согласны на спартанско-минималистские условия жизни в походе, но не стоит и пробовать заставлять их жить так же на берегу. Теперь есть кому их обстирывать, обштопывать, кормить и укладывать спать. А мне от них потребуется полная отдача, да и не только от них, а от всех и от каждого кто составляет наш коллектив. Кое-что мы получим как вспомогательные крейсера за те пароходы, что привели в Порт-Артур. На первое время хватит. Дело в том, что во вспомогательные крейсера зачислены только «Трибуц», «Быстрый» и «Вилков» со своими командами – вот им пока и идет жалование и снабжение продовольствием. Хорошо еще, что, расставаясь с австралийским рефрижератором, мы на всех кораблях до упора забили морозильные камеры австралийской бараниной. Здесь нам в руки достались продовольственные запасы Того, правда, состоящие в основном из риса. Ничего, будет чем кормить местных рабочих, которые все равно понадобятся нам при строительстве базы и военного городка. Нам надо строиться, строиться и еще раз строиться. Черт, лишь бы в лагерях были корейцы, а не японские уголовники, тогда у нас сразу будет рабочая сила! Хорошо хоть, от Того в наследство остались стройматериалы – и те, что складированы на берегу, и те два парохода стоящие на якорях, один с английским цементом и гвоздями, а другой с отличными канадскими пиломатериалами. О-о-х! Еще и проблема дележки трофеев, и проблема реализации той их части, которую мы не можем использовать в натуральной форме. Вот в данном случае, кроме двух пароходов со стройматериалами, на внутреннем рейде островов Элиота захвачены четыре угольщика, груженые кардифом и два парохода с фугасными снарядами, снаряженными шимозой и пороховыми зарядами британского образца к ним. Завтра надо будет попросить у Степана Осиповича в обмен рефрижератор с бараниной и обмундирование с сапогами с немецкого трампа. В случае если на стройке у японцев работали корейцы, можно будет их одеть-обуть и еще останется. Новиков вроде докладывал, что его бойцы видели в лагерях много женщин и подростков. В упор не помню, как японцы наказывали в уголовном порядке эти категории населения, но ожидать можно всего. Потом, когда все кончится, надо будет посоветоваться, где и чего будем строить. Вообще-то лучше всего было бы начать с бани – так сказать, и культура, и гигиена…