- Ну, а теперь что лгать, грех на душу брать. А покойник меня с детками несколько обеспечил. В банк на мое имя давно положил. Когда были деньги. Но немного, конечно. А покойника я очень любила, и память по нем сохраню. И тело в Петербург повезу. Чтобы у деток отец был покойничек. А детки хорошенькие да умненькие. В отца.
И беседовали. И плакали обе. И Глафира жалела Александру. А были они одних лет. И, взявшись за руки, на диване сидели, на клеенчатом, в дому Александры, на горе. Только что отделали домик. Краской пахнет. Хотя окна открыты. Воздух весенний, сладко-горестный. Вороны суетливо по деревьям кричат-мечутся. И из сада землей пахнет.
Александра, как очнулась, в свой домик переехала. Не то чтобы переехала, как люди переезжают, а из церкви с панихиды выйдя, на извозчичью линейку села, на гору поехала, в домик свой вошла. А там никого. Лишь в саду, во флигельке - сторож. Присылали за Александрой Матрешу-трясогузку, в дом звать. Та говорит:
- Нет. Я здесь.
Тогда Матрешу к ней определили. Пусть присматривает. Любовь с Анной, племянницы, тоже наведываются.
И уехала Глафира, Сампсона своего в свинцовом гробу повезла. И Александра ехать хотела, но расхворалась, слегла. Двинуться не может. Но плачет мало.
Накануне свадьбы своей Макар утром к тете Саше в шарабане, в новом, на Ветрогоне приехал, а свадьбы своей Макар не откладывает.
- Мы Сампсонова без году неделю знаем. А с домом нашим он еще не породнился. Тут и спору быть не может.
Приехал Макар к тете Саше. Та лежит. И не плачущая, не грустная, а как бы неживая. Поговорил, пособолезновал племянник, ответила она ему словом каким-то. И молчит. И слушает ли? А потом перебила речь Макарову.
- Привези ты мне канареечку.
- Какую канареечку, тетя?
- Канареечку-птичку. Пусть поет. Тихо здесь очень.
Говорит однотонно. И шепелявить меньше стала. Внятно так:
- Привезу, тетя. Непременно привезу. А я с вами поговорить хотел, тетя.
Молчит.
- Продайте, тетя, мне этот дом. Не будете же век здесь жить, одна-то.
- Нет. Я здесь.
- Ну, сначала здесь. А потом ведь к нам в дом переедете, назад? Что вам здесь делать одной?
- Здесь буду.
- Здесь, здесь. Не всегда же, говорю, здесь, черт возьми... Продайте, говорю, дом. Мне продайте.
Молчит тетка. Тусклыми глазами поводит. А Макар ей:
- Я вам денег дам.
- Не нужно мне.
- Ну, даром отдайте. Но ведь я не прошу даром. По расценке. А вам дом теперь не нужен.
- Нужен мне. Я ведь здесь.
- Тетя! Я понимаю. Вам грустно. Вы с ним хотели здесь жить. А он помер. Потому вам и кажется, что нужно вам здесь жить. Но ведь это пройдет. Грусть-то ваша пройдет. Тогда к чему вам дом? Уступите, тетя.