— Вправо пошли! Бейте! Ага! Повернули. Бейте. Ага! Бейте! Ух, улепетывают влево. Бейте! Раз — два! Разом — хоп!
Два человека, вскинув ружья в небо, били, били… били. Стволы стали горячими, а патроны в коробках все убывали и убывали, на что довольно печально посматривал Федор Иванович, однако командовал:
— Раз — два! Хоп! Раз — два! Хоп! Ага! Теперь уже близко: четыре глаза. Пали-и-и! — заорал он, когда свет фар резко свернул влево и вдали неожиданно мелькнули красные сигнальные огоньки, говорящие о том, что машины пошли обратно. — Давай, давай, давай! — кричал шофер.
Аким Морев и академик снова принялись стрелять из ружей. Они били беспрестанно, и чем дальше, тем больше у них росла тревога: шоферы за гулом моторов не услышат выстрелов, пронесутся мимо, и тогда сиди — без бензина, без патронов, без связи с внешним миром. Кто и когда сюда заглянет? Ведь вон убегают и убегают красные фонарики. Вдруг и они погасли. Погас и костерик. Только вспышки выстрелов режут небо, точно огненные кинжалы.
— Все, — проговорил академик, когда красные фонарики утонули во тьме. — Безнадежно. Они нас не слышат и не видят вспышек. Зря только патроны потратили, — и, обессиленный, опустился на траву.
Наступила тишина, снова зазвенели степи, снова где-то стали переговариваться куропатки, и затявкала в стороне лиса.
— Ах, на ветер, на ветер, — тихо, но с такой досадой промолвил академик, что шофер взмолился:
— Да ведь я не нарочно, Иван Евдокимович.
— Еще бы нарочно… тогда вас судить бы надо самым страшным судом.
И вдруг с тыла на боковину машины упали отблески фар. Они какую-то секунду ощупывали ее, пробиваясь во все щели, и моментально угасли.
— Что такое? — академик поднялся с травы и вместе со всеми повернулся в сторону котлована, откуда за секунду перед этим ударил свет.
— Чудо не чудо… а что-то вроде… — растерянно произнес Федор Иванович и шагнул во тьму.
— Да не таскайтесь вы туда! — раздраженно предупредил Аким Морев. — Еще вас потеряем, тогда совсем по-волчьи завоем.
Из котлована послышался гул мотора, затем свет фар ударил так высоко в небо, точно машина стала на попа, и тут же свет опустился, заливая ярчайшим блеском «газик», путников, засевших в степи без бензина.
— О-ох, — со стоном вырвалось у академика.
Он еще что-то хотел сказать, потому и вскинул правую руку, но около него уже остановилась старая, давнишнего выпуска легковая машина «ЗИС». Она дребезжала, хрипела, поскрипывала. Крылья у нее залатаны вкось и вкривь, — вот почему своим видом она напоминала солдата, который выдержал десятки героических боев под командой самого Суворова.