Сердце в груди болезненно заныло.
– Пойдемте, ваша утонченность. – Мабли ласково взяла меня за руку, тихо увещевая: – Все хорошо. Все будет хорошо.
Прозвучи эти слова из уст Скальде, и я бы поверила. А так…
Веры во что-то хорошее у меня больше не было.
* * *
Шаги прогромыхали по пустынному коридору, пугливым эхом отозвавшись в его темных глубинах. Князь Темнодолья ворвался в свои покои. Разъяренным зверем бросился к бутылке, по темному стеклу которой вился узор лозы. Во рту нестерпимо горчило от осознания собственного бессилия, и Игрэйту не терпелось хмелем приглушить этот тошнотворный привкус.
Омерзительное ощущение.
Серебряный кубок опустел, едва успев наполниться, а потом, сопровождаемый грозным рыком, полетел в камин. Пламя жадно зашипело, принимая подношение, слизывая чеканный узор каемки. Заставляя металл тускнеть и тонуть в белесом пепле. Огонь бушевал и в сердце тальдена, плавя легкие, выбивая из груди раскаленное дыхание, смешанное с хриплыми криками:
– Дрянь! Лживая сука!
На этом словесный поток его светлости не иссяк. Тальден продолжал награждать графиню д’Ольжи все новыми, далеко не самыми лестными сравнениями. Проклинал и желал ей гореть синим пламенем вечно.
– Стерва клянется и божится, что дала алиане зелье, – не то вслух, а может, мысленно вспоминал их разговор Хентебесир. – Якобы подговорила одну из невест, эту куклу Рианнон, подлить его Фьярре в вино во время их посиделок. Брехливая тварь!
Маг снова грязно выругался.
– Если б подлила, оно бы подействовало! – прорычал глухо. Второго кубка в поле зрения Огненного не нашлось, и ему ничего не оставалось, кроме как припасть к узкому горлышку бутылки. Не прошло и минуты, как та, опустев, стекольным крошевом укрыла дно камина. Пламя в котором бесновалось, откликаясь на огонь в душе тальдена. – Далива пожалеет об этом. Еще как пожалеет, тварь!
Игрэйта беспокоило не только собственное поражение, но и судьба Крейна. Где еще он найдет такого умельца?! Преданного и на все согласного. Никогда прежде его светлость не видел кузена в таком исступлении, а потому герцог и правда мог возвратиться к своему господину трупом.
– Что на него нашло? Идиот! – выплюнул сквозь зубы Хентебесир. – Видел же, что план не работает. Какого тагра к ней полез?! Не остановился!
– Ох и жаркая получилась сценка. Все как я люблю.
Игрэйт пошатнулся: крепкий напиток неожиданно ударил в голову, будто его со всей силы приложили лбом обо что-то твердое. Дракон несколько раз моргнул, вглядываясь в проступающие в полумраке очертания снежного духа. Облаченная в сотканное из снежинок платье, Леуэлла полулежала на кровати и коварно, с заговорщицким видом улыбалась.