– Эсселин Сольвер… – сощурил льдистые глаза маг, явно напрашиваясь на искренний и очень эмоциональный ответ.
«А почему решили, что была?!» – едва не бросила с вызовом, раздраженная не к месту проявленным любопытством. Вспомнив, кому собралась бросать этот самый вызов, благоразумно прикусила язык.
Врать Герхильду я не хотела. Не хватало еще, чтобы поймал на лжи. Сказать правду, ясное дело, не могла, потому как даже смутно не представляла, какими окажутся последствия. Для меня.
Посему решила, что правильнее вообще ничего не говорить. Прилипла к первому попавшемуся лотку и, старательно изображая из себя восторженную дурочку, с придыханием воскликнула:
– Ах, смотрите, какая красота!
Возле прилавка крутились разряженные и разрумяненные девицы. Все в отороченных мехом новеньких накидках, разноцветных юбках, изящных сапожках на каблуках и с обязательными угощениями в руках. Потенциальные покупательницы весело переговаривались, разглядывая украшения, призывно поблескивавшие в свете разгорающихся магических фонариков.
Чего здесь только не было! Глаза разбегались. Конечно, вся эта бижутерия и в подметки не годилась драгоценностям, которыми наследник одарил Фьярру и других алиан. Разве могут гранатовые бусы сравниться с ожерельем из рубинов, искусно оплетенных серебром. Или вон то простенькое колечко с малахитом… Даже рядом не валялось с бриллиантовым перстнем на полпальца, что обнаружила я недавно в одной из наших с Фьяррой шкатулок.
И тем не менее украшения притягивали взгляд. В каждом чувствовалась частичка души мастера, любовь, с которой они создавались. Приятной наружности женщина, стоявшая по другую сторону прилавка, рассказывала о своих творениях с такой теплотой и нежностью, будто каждое для нее было вынянченным, выпестованным ребенком.
Девушки слушали с живым интересом. Я бы тоже с удовольствием послушала историю создания изумительной броши из сердолика, точно алое солнышко сиявшей на раскрытой ладони мастерицы.
Если бы не дотошный Герхильд.
– Значит, не хотите отвечать.
– Не люблю делиться секретами.
– Секреты – роскошь, которую императрица не может себе позволить.
Обернувшись, окунулась в ледяную прорубь серых глаз.
Подавив дрожь, с самым безмятежным видом сделала ответный выпад:
– А разве я уже успела стать императрицей?
Неожиданно холод исчез. В кои-то веки меня одарили вполне себе теплой улыбкой.
– Выкрутились.
– Больше не будете допытываться?
– При желании я и сам могу все узнать.
Прозвучало зловеще.
К счастью, Скальде не стал развивать щекотливую тему моей влюбленности. Переключился на нейтральное общение, проявив на сей раз обычное вежливое любопытство: