В четверг мне снова позвонила Ингрид из отдела аналитики.
— Милорд Эльдендааль, вы просили данные по количеству смертей…
Кроме упомянутых ранее самоубийств мужчин в семьях дроу, были также тридцать несчастных случаев, несколько — среди представителей социальной группы знати, и все — с фатальным исходом. Двадцать три произошли в самой Ирландии, и семь — в зарубежных поездках, на отдыхе. Причины самые разные — от автомобильной аварии, до падения с лестницы в собственном особняке. И это — за последние шесть месяцев?! Все погибшие — исключительно мужчины — дроу.
Хочет там Андархейн грузить свою занятую важнейшими делами голову или нет, но он должен видеть все цифры. Ответ пришёл через час и состоял всего из двух слов: «Убедил. Займёмся». Зная Лиама, можно с уверенностью сказать, что он озадачит кого — нибудь из своих толковых подчинённых. Пусть подумают, что к чему.
Я ехал домой чуть позже обычного времени. Утром Кэйли уже перестала кашлять и сама сказала, что ей скучно одной весь день. Не знаю, стоит ли брать её с собой завтра… Так. Рядом с моим местом в паркинге нарисовалась ещё одна «Валькирия», с номером из штатных машин службы охраны Кэслин Эльдендааль. Если бы случилось что-то серьёзное, мне бы позвонили.
Из «Валькирии» вышел Хэллон, сегодня он руководит сменой.
— Добрый вечер, милорд.
— Взаимно. Почему вы здесь?
— Миледи Пантисилея. — Прозвучал короткий ответ, и я заподозрил, что, будь на то воля Хэллона, он бы дополнил слова некоторыми хлёсткими эпитетами.
Любопытно.
— Вы привезли её сюда?
— Нет. — Глубокий страдальческий вздох. — Несколько часов назад она ухитрилась сбежать из замка в неизвестном направлении. Ушла на пробежку и пропала. Направление я вычислил быстро, запросив у оператора звонки с айтела миледи. Она вызвала такси — автопилот до Корка. Ворота открыть ей не составит труда, вы же знаете.
У Хэллона было полное право на хлёсткие эпитеты и страдальческие вздохи. Да, я обязан был влепить ему выговор за то, что он не уследил за рыжей оторвой. Ей вообще запрещено перемещаться вне территории замка одной, без охраны! Она до сих пор не понимает, чьей женой является?! Но выговор я не влеплю, потому что Хэллону досталось от рыжей оторвы уже дважды.
Во-первых, наручниками она разбила ему лицо в ночь, когда её увозили из следственного изолятора. Во-вторых, подсунула царапучего вредного кота в тот день, когда Эрик забирал её из Дублина, а кот не нашёл ничего лучше, чем также расцарапать охраннику лицо и шею. Пусть Хэллон доложит о сегодняшнем фортеле Эрику, — он обязан это сделать, — а тот уже всыплет Пэнти, как следует.