А вообще-то настоящую свободу дают только деньги, деньги и еще раз деньги. Но разве здесь, в Рашке, я когда-нибудь смогу иметь столько денег, сколько мне нужно на все мои желания? Конечно, нет. Мне всегда было невыносимо больно осознавать это, и еще больнее становилось от мысли, что я, возможно, никогда не смогу покинуть свою «Родину» и жить достойно где-нибудь в другом месте. И я знал, что если мне выпадет хоть маленький шанс воплотить свою мечту, я воспользуюсь им, пусть даже это будет связано с определенным риском.
Вообще с некоторых пор мне стало казаться, что, устроившись на работу в это НПО «Радиант», я потихоньку приближаюсь к воплощению своей мечты. Пока что все это носит смутные, неопределенные черты, но какой-то промысел в свою пользу я в этом угадываю. Доступ к секретной информации – а точнее, к секретному проекту – это вам не хухры-мухры. Сейчас я могу похвалить себя за то, что не особо рьяно декларировал свои взгляды. Конечно, бывало, что проскакивало, но не думаю, что кто-то всерьез обратил на это внимание. Собственно, предъявить мне в случае чего будет нечего. А разговоры… Это несерьезно.
Конечно, теперь мне следует быть осмотрительнее. Как я понимаю, мне выпала редкая удача (и шанс – вот он, один на миллион!) участвовать в испытаниях охренительно секретной штуки. Надо смотреть в оба и стараться разузнать побольше об этом проекте, чтобы потом, собрав всю информацию, бежать с ней на Запад. Ну, вы меня поняли. Там я за эти секретные разработки получу кучу денег и заживу так, как положено жить такому умному человеку, как я. Копии всех расчетов есть в ноутбуке у Лейлы. Ей по должности положено, я узнавал. Когда вернемся из похода во Владик, надо будет подсыпать ей в чай снотворного, схватить ноутбук – и бегом на паром в Японию. Ну и что, что она может не проснуться. Кому она нужна – страшная, как смертный грех, и вонючая, как помойное ведро.
Правда, этот Одинцов – тот еще упырь; как вижу его, так холодные мурашки по коже пробегают. И мурашки эти с хорошо откормленную мышь. Ведь он монстр, палач, кровавая гебня, хищник и убийца, с клыков которого еще капает кровь замученных жертв. Хоть и не было у меня с ним никаких столкновений, а вот просто интуицией чувствую в нем идейного врага; и он, видимо, тоже чует то же самое, старый волчара… В этом смысле он даже как-то неприятней, чем этот узкоглазый особист – товарищ Ким просто констатирует факты, «берет на карандаш», словом, всего лишь добросовестно выполняет свою работу; а «товарищ Одинцов» – нееет… у него глаза как два дула, и вся его суть – душить таких, как я… И сделает он это не задумываясь ни на секунду, стоит ему лишь точно убедиться в том, что я – враг. Пока он это только подозревает, но любому «пока» отмерен свой срок.