В результате Мировой Войны, Революции, Гражданской войны, Разрухи страна потеряла минимум двадцать миллионов населения и пятнадцать лет времени. Чтобы снова начать подъем, потребовалась такая неоднозначная фигура, как Сталин – ни у кого другого не вышло бы и близко ничего похожего. И вот на Мюнхенской конференции в тридцать восьмом году Россию-СССР опять приговаривают к уничтожению объединенными силами всей Европы. И не вина Чемберлена и Даладье, что история пошла другим путем. Не зря они так лают на пакт Молотова-Риббентроппа, который порушил Мюнхенскую конструкцию. Потом была Вторая Мировая, в которой СССР была отведена роль сокрушителя гитлеровского фашизма, а США – роль главного бенефициара (выгодополучателя) той войны.
А потом США и Европа давили нас шестьдесят семь лет подряд. И сейчас, опираясь на почти бессильные руки, мы только-только смогли приподняться на одно колено. Средств хватает только на РВСН, да с недавних пор на сухопутные силы и на ВКС. До флота, тем более такого удаленного, как Тихоокеанский, руки не дойдут еще долго. В планах пока только ремонт и модернизация кораблей, находящихся в отстое. Тем более что флот необходимо увеличивать численно и улучшить качественно, лучше всего путем замены устаревших кораблей…. Все держится на энтузиазме, почти фанатизме, людей, носящих военную форму. Кто не выдерживает этого, тот уходит…. Флот – это не только корабли, флот – это еще и живые люди, сплав стали и человеческой плоти.
На галерее левого борта, под надстройкой, я не один. Тут и Алексей Тимохин со своей командой с «Радианта» – для них это экзотика. Пока они участвовали только в испытаниях на сухопутных полигонах. Тут и офицеры РТВ штаба флота и морской пехоты, а также прикомандированные на испытания медики. Они прощаются с родным городом, исчезающим в дымке… Ведь там у них осталось все – родители, жены, дети… у кого-то, может, и внуки. И все равно они раз за разом уходят за горизонт, зная, что однажды могут не вернуться. Но все мое, кроме Родины, я везу с собой…
Дарья стоит рядом; наши руки, будто ненароком, чуть соприкасаются. Как мало нужно женщине для счастья… «Был бы милый рядом…» – так, кажется, пела Татьяна Буланова? У мена нет к ней никаких чувств, кроме отеческих, и мы оба играем в игру «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю». Боюсь, что она так и проведет впустую рядом со мной самые цветущие свои годы. И рад бы дать ей то, что она хочет, но пуст внутри, выгорел дотла еще двадцать лет назад. Осталась только холодная функциональность в работе и чуть-чуть сентиментальности вне ее.