Несколькими минутами позже она уже была одета, лицо припудрено, губы накрашены. Грациозным движением, с крайне серьезным выражением лица, она поправила чулок, и Александр подумал, что никогда не видел ничего более волнующе волшебного, чем эта полоска кожи, проглядывающая между подвязкой и шелком чулка.
Валентина вернулась к постели, где ее любовник, опершись о спинку кровати и прикрыв бедра простыней, курил сигарету.
— Мой отец умер. Он был по уши в долгах. Я вынуждена продать все, что ему принадлежало, чтобы расплатиться с кредиторами.
Она налила себе стакан воды и медленно выпила его, запрокинув голову. Александр не знал, что ответить. Чем она опечалена больше: смертью отца или потерей наследства? В ее голосе слышался скрытый упрек, а это означало, что его любимая в гневе.
У него заныло сердце. Как это сложно — вечно выискивать за маской высокомерной женщины юную девушку, которую можно было узнать лишь по задорному смеху или лукавому взгляду.
Молодой грек вспомнил, как зимним вечером, двумя годами ранее, он, выходя из здания на бульваре Капуцинов, увидел ее — такую уверенную и серьезную. Автомобиль остановился у тротуара. Валентина была за рулем. «Садитесь, я довезу вас», — приказным тоном бросила она. Мужчина не колебался ни секунды. После их встречи на праздновании Рождества он принял неизбежное. В молчании они пересекли Сену.
Она припарковалась недалеко от его дома. Они долго и пристально изучали лица друг друга. Она погладила его рукой по щеке. В мужчине внезапно взыграла гордость, и он схватил красавицу за запястье: «А если я откажусь? Если отправлю вас домой, к семье, к вашему мужу и вашей дочери? Вы не боитесь показаться смешной?» — «Вы хотите меня, а я хочу вас. Так к чему все усложнять?» Ее хладнокровие раздражало, и он впился в ее губы злым поцелуем.
Они занялись любовью, будто сражались, как заклятые враги. Прежде чем расстаться, они поклялись, что забудут об этом бессмысленном поступке, но она вернулась через несколько недель, а он втайне мечтал об этом. Время от времени они продолжали встречаться, притворяясь, что могут в любой момент прекратить эту связь, которая дарила им горький привкус незавершенности.
— Я намерен покинуть Дом Фонтеруа, — внезапно сообщил Александр, и по тому, как она вскинула голову, мужчина понял, что смог удивить свою любовницу.
— Ты с ума сошел! Почему?
Он пожал плечами. Александр и сам не мог объяснить, как родилось столь неожиданное решение, но теперь, будучи озвученным, оно стало казаться очевидным.
— Я и так потерял уже много времени. Когда я уезжал из Кастории, я не собирался становиться наемным служащим. Я всегда мечтал открыть собственное дело. Но, очевидно, мой отец был прав: я чрезмерно ленив.