— Берёзкин! Берёзкин! — кричу я, подпрыгивая. Мне всегда радостно узнавать, откуда у меня взялась такая весёлая фамилия.
— Так бы они и жили не тужили, воспитывали внучка. Да занемог названый дедушка и помер… А бабушку богачи прогнали… Куда им идти? Как жить? Одна дорога — побираться. Просить под окнами хлебушка кусочек у добрых людей. Так бы оно и было. Да теперь не старое время. Теперь есть Совет. Совет и о старых и о малых заботится…
Совет представляется мне добрым, богатым дядей. Но как к нему «ход» найти, не знает даже моя названая бабушка.
Вот и ведёт она меня к своей племяннице, к тётке Надие́, которая при школе живёт. Говорят, грамотная стала. Всё знает. Учительнице помогает учить детей.
Уж она-то определит меня, лишь бы дойти до неё.
Какой я? А я ещё себя мало знаю. Бабушка говорит — глупый, слабый ещё, а мне не верится.
Какой же я слабый, если с одного маха прутиком любому репью-врагу голову срублю! Какой же я глупый, если любую сказку понять могу? И даже загадки отгадываю. Вон одна показалась вдали. «Крыльями машет — улететь не может». Это мельница!
Я хитрый: могу хлебцем поросёнка подманить, потом прыгнуть ему на спину и покататься.
И не маленький: упаду, зашибусь, а не заплачу!
Далеко вперёд ушла бабушка. Я нарочно отстаю — попугать хочу. Пусть хватится, а меня нет… Вот крик поднимет: «Сашок, Сашок, Сашенька!..»
И вдруг вижу чудо — на ровном жнивье тут и там стоят живые столбики. И чуть колышутся. И посвистывают. Один свистнет — послушает. Другой откликается.
Как припущусь на свист! А столбик раз — и пропал. Стоял вот здесь — и нет его. А на этом месте бугорок и в земле дырка. Ага, вот он куда спрятался! А ну поймаю его!
И давай копать. Вначале руками. Стало больно. Новыми дедушкиными лаптями гребу, они твёрденькие. Пот глаза заливает, земля лицо порошит — ничего, знай копаю.
Забыл я про бабушку.
Она кричала, не докричалась и, собрав все силы, поспешила назад.
— Вот ты где! Что делаешь?
— Постой, бабушка, ещё немножко… Сейчас я его поймаю! Вот он где, живой столбик, сидит!
И копаю, копаю резвей, чем соседский Полкан, когда корки хлеба в запас зарывает.
Насилу оттащила меня бабушка.
Упираюсь:
— Пусти, ещё чуть-чуть, и я до него доберусь!
Засмеялась бабушка:
— Не поймаешь ты его, глупый, у суслика норка с двумя выходами. Ты здесь копаешь, а он вон где сидит да посмеивается.
Увидел я суслика, посвистывающего невдалеке, и так на хитреца обиделся, что чуть не заплакал!