Хищного блеска в глазах Марины Эрида не заметила.
— А какое полное имя у этой Р?
— Рэдрия.
Марина присвистнула.
— С фантазией у её родителей было хорошо. Вот только с умом и правда, не очень. Так назвать ребёнка. Бред!
— Но имя же красивое… Старинное…
— В том-то и суть. Слишком уж старинное. Я бы тоже обиделась, назови меня так… Ты не знаешь, часом, кто у неё отец?
— Писатель. Хороший. Исторические романы пишет в основном про эпоху Дин.
— Тады понятно, почему он так дочку назвал. Диной — совсем не оригинально. У тебя, вроде, тоже в полном списке имен Дина есть?
— Да.
— Соригинальничал папенька… Нет, против той Рэдрии я ничего не имею… Но называть ребёнка именем из третьего века… Точно, поэтом тут надо быть.
— Писателем.
— Хрен редьки… А мама у неё кто?
— А у неё её нет.
— Как так? Умерла?
— Нет. Сбежала к другому, когда Ре…, то есть Р. Ещё совсем маленькой была.
— Детей бросать, конечно, нехорошо. Но где-то её понять можно. Если муж додумался ТАК назвать ребёнка, то даже боюсь представить, что он ещё мог начудить… Ты мне эту Ре… то есть, Р, покажешь?
— Марина?
— Чего?
— Только не ссорься с ней. Пожалуйста! Она хорошая…
— Там посмотрим, — бурчит Марина в ответ. Слово «плохой» — одно из тех, что в лексиконе Эр отсутствует. А вот поговорка «Живут как Дина с Рэдрией», по смыслу аналогичная поговорке про взаимоотношения кошек и собак, в языке присутствует.
— Вон она, — шепчет Эрида.
Марина, склонив голову набок, с интересом изучает обладательницу странного имени. Невысокая, чуть ли не ниже Марины, но крепенькая и хорошо, даже, пожалуй, чересчур, физически развитая. Личико простоватое, но вполне ничего. Гы-гы-гы, а вот ветрянка у неё, похоже в тяжелой форме была, и шрамчики остались. Не слишком заметные, но можно не сомневаться, ей самой они кажутся просто до безобразия уродливыми. Рэдрию времен Дины за глаза звали «шрамолицей» — сабельный удар раскроил ей левую половину лица, чуть не оставив без глаза. Удалось ли обидчику уйти от знаменитого двойного топора, осталось неизвестным… Ту Рэдрию назвать в глаза «шрамолицей» считалось ещё легким способом самоубийства.
Марина направляется к Рэдрии. Эр не удалось её остановить.
— Значит правда, что все Рэдрии на свете — шрамолицы?
У той аж глаза побелели. Она тут же попыталась заехать Марине в глаз. Та была готова ко всему, в том числе и к драке, хотя и надеялась, что обладательница грозного имени окажется трусихой. Марина поймала её за руку, и резко, с подножкой швырнула Рэдрию на пол. Упав, та сразу же откатилась и резко вскочила, из чего Марина заключила, что драться Рэдрия умеет.