Мегрэ обдумывал эти детали, лежа в полудреме на своей кровати в отеле, а его супруга, как и всегда после обеда, читала газету у окна. Сквозь прикрытые веки он угадывал позолоченную полутьму и более светлые полосы, нарисованные на стене щелями ставен.
Его смутные, неясные мысли ходили по кругу, когда он вдруг спросил себя, так, словно этот вопрос был самым неотложным: «Почему именно в тот вечер?»
Почему ее не убили накануне, на следующий день, месяцем, двумя ранее?
Вопрос казался излишним; тем не менее сквозь дрему он казался очень важным.
В течение десяти лет, десяти долгих лет она жила в одиночестве на мирной улице в Виши. Никто не приходил к ней. Она никому не наносила визитов — разве что во время ее коротких ежемесячных отлучек.
Соседи видели ее входящей, выходящей. Можно было увидеть, как она сидит на желтом стуле в парке, пьет воду или слушает вечером концерт у беседки.
Отправься сам Мегрэ к торговцам, он задал бы вопросы, которые, вероятно, удивили бы их: «Случалось ли, что она произносила ненужные слова?..», «Она никогда не наклонялась, чтобы погладить вашу собачку?..», «Разговаривала ли она с другими хозяйками в очереди, приветствовала ли тех из них, кого встречала в лавке почти каждый день в один и тот же час?..».
И наконец: «Вы никогда не видели ее смеющейся?.. Она только улыбалась?..»
Пришлось вернуться на пятнадцать с лишним лет назад, чтобы отыскать ее личный контакт с человеческим существом: с мужчиной, приезжавшим раз или два в неделю в ее квартиру на улице Нотр-Дам-де-Лоретт.
Можно ли прожить столько лет и не поддаться соблазну хоть раз поделиться с кем-нибудь, высказать все то, что наболело на душе?
Ее задушили…
«Но почему именно в тот вечер?»
Для дремлющего Мегрэ это стало вопросом номер один, и, когда его жена объявила, что уже три часа, он все еще пытался найти ответ.
— Ты спал?
— Почти…
— Мы выйдем вместе?
— Конечно, мы выйдем вместе. Разве не так мы поступаем каждый день? Почему ты об этом спрашиваешь?
— У тебя могла быть назначена встреча с Лекёром.
— У меня не назначено никаких встреч…
И, желая доказать это жене, Мегрэ повел ее на большую прогулку. Сначала они направились к детскому парку, потом пошли мимо игроков в шары, вдоль пляжа, а затем перейдя через мост Беллерив, продолжили путь по бульвару до самого яхт-клуба, где остановились, чтобы посмотреть, как носятся по волнам любители водных лыж.
Они прошли гораздо дальше обычного, до новых, совсем белых, двенадцатиэтажных домов, которые устремлялись к небу, образуя свой город на окраине Виши.
На другом берегу Аллье лошади бегали вдоль белых барьеров ипподрома, были видны ряды голов и плеч на трибунах, темные и светлые силуэты на галерке.