Ставка на изгоев. Большинство очных вербовщиков обладают сетью наводчиков, которые собирают досье на подходящих им людей. В группу риска входят изгои в своей группе и психологически ослабленные люди, переживающие горе или попытку суицида. Контактирует с жертвой не наводчик, а вербовщик. Его задача – выдернуть жертву из её социума, чтобы монополизировать систему связей и изолировать от прежнего окружения. При этом к каждой жертве применяется индивидуальный подход, в зависимости от возраста, пола, социального положения, вероисповедания и психотипа. ИГ предлагает таким людям альтернативный мир с возможностью реализовать себя в нём. Ведь состоявшийся человек стремится сохранить сложившийся порядок вещей, в то время как неудовлетворённые требуют решительных перемен.
Ставка на разрушение семьи. По данным ЕС, 10 % выезжающих в ИГ европейцев составляют женщины. Психологи объясняют это тем, что западные женщины устали от равноправия с мужчинами, деградации гендерных и семейных отношений (легализация меньшинств, гостевой брак и т. д.). Однако одна из главных фокус-групп – одинокие женщины и матери-одиночки, нуждающиеся в сильном плече. Вербовкой одиноких женщин, как правило, занимаются специально подобранные мужчины, которые олицетворяют собой представление женщины как о «каменной стене». С другой стороны, широко используется и «женская солидарность», когда к одиноким засылаются специальные свахи. При этом часто западных женщин заманивают на Ближний Восток предложениями поработать в некоммерческих организациях с гуманитарной миссией поддержки мира в регионе. А когда новая сотрудница оказывается на чужой территории, вербовщики включают силовые методы – наркотики, угрозы семье и насильственное удержание.
Ставка на протест против идеологии потребления. Глобализация сделала мир одинаковым, построенным по западному образцу товарно-денежного распределения товаров, где человек становится заложником перепроизводства материальных ценностей, а отношения между людьми определяются уровнем достатка. ИГ предлагает альтернативный мир «халифата» во главе со справедливым «халифом». Человек нуждается в смысле жизни, а ИГ предлагает свой «город счастья», где не будет столько лжи, а сильные не обидят слабых. В этом отношении особенно уязвима Россия, которая после распада Союза так и не выработала свою национальную идею. А, как известно, идеологический вакуум пустым не бывает.
Таким образом, психологическая формула ИГ показывает, что «Исламское государство» – это не сборище безумцев, а сложная структурированная идеология, которая чётко работает по принципу экс-директора ЦРУ Аллена Даллеса: «Лучшие агенты – это добровольцы, то есть люди, которых не удовлетворяют условия их жизни и работы и которые ненавидят существующую в стране политическую систему». Последний аспект ИГ недавно проявился в Киргизии, где имам одной из крупнейших мечетей вербовал наёмников не только на войну в Сирию, но и для свержения собственного правительства. Если человечество не применит весь опыт борьбы с идеологическими эпидемиями, ИГ грозит превратиться в сопоставимую с гитлеровским нацизмом антиидеологию нашего времени.