Хазин предполагает распад глобального мира на 5–6 региональных кластеров, причем это число может быть и меньшим, кроме того, он не исключает возможности дальнейшего распада и этих кластеров.
«Сценарий распада» тоже сулит немало проблем, однако позволяет обойтись без катастрофических последствий первых двух ценой определенной деградации глобального рынка через снижение издержек на «обслуживание» меньших по своему размеру структур региональных кластеров.
Этот сценарий не разрешает ключевой проблемы глобальной кредитной экономики – противоречия между экстенсивным ростом и конечностью пространства, однако позволяет выиграть время (оценочно от 50 лет до столетия, хотя верхняя планка выглядит достаточно завышенной) для того, чтобы осмыслить ситуацию и предложить иные решения в рамках возможного нового технологического уклада.
Так, рамочно и очень схематично, выглядит разворачивающаяся перед нами катастрофа глобального мира, в котором мы сегодня живем. Мы видим ее, мы ее ощущаем, но осознать во всем ее пространстве мы попросту не в состоянии в силу глобальности происходящего, а также в силу того, что современное человечество еще никогда не сталкивалось в своей известной истории перед такой проблемой.
Я был обязан написать это отступление вот для чего.
Из сказанного можно сделать много разных выводов, но я не зря упомянул слово «тектонический» для обозначения разворачивающегося процесса ликвидации глобального мира. Во многом происходящее можно в какой-то степени уподобить распаду первичного материка Пангеи на нынешние материки. Этот процесс в итоге обеспечил устойчивость планеты, создал современный ее облик. Однако рифтогенез вызвал появление зон разлома земной коры, зон сейсмической активности в окраинных зонах материковых плит.
Понятно, что аналогия довольно условна, как и все аналогии, однако вне всякого сомнения, процесс распада глобального мира на кластеры неизбежно вызовет возникновение пограничных между ними зон, где процессы распада приобретут катастрофический и во многом неподконтрольный никому характер. Собственно, мы уже являемся свидетелями начала этого процесса. Начавшийся этап строительства обособленных региональных рынков и валютных зон вызвал катастрофы и войны на их окраинах. Арабская весна, война на Украине, возможные потрясения в Центральной Азии, на Кавказе – все эти конфликты расположены как раз в зонах, промежуточных создаваемым кластерам.
По факту процессы, протекающие в этих зонах, носят достаточно однотипный характер: распадаются и разрушаются ранее стабильные или квазистабильные государства и режимы, на их территории происходят конфликты малой и даже средней интенсивности, в которые вовлечены десятки и сотни тысяч человек. Создаются зародыши новых протогосударств, хотя и «старые» в ходе этой борьбы имеют немалый шанс сохраниться в относительно стабильном виде. Можно привести пример Египта, который прошел практически через те же стадии майданной «революции достоинства», что и Украина, однако сумел справиться с ситуацией и вернуть всё на относительно прежние позиции. Борьба еще не завершена, однако шанс на сохранение Египта в его прежнем виде достаточно высок. Вопрос теперь заключается лишь в том, сумеет ли египетская элита сделать выводы и разрешить накопленные противоречия, которые и привели страну на грань коллапса.