Вместе с тем, в Египте и Тунисе исламисты не так «на виду», как в Алжире, что и заставляет опасаться их гораздо больше в связи с непредсказуемостью и скрытностью действий их подполья. О нем мало что известно, но в существовании и весомости его мало кто сомневается. Это – проблематика одного из основных за последние 30–40 лет конфликтов, где Восток противопоставил Западу в качестве основного аргумента исламизм, или политический ислам.
В мире нет единого мнения по поводу взаимоотношений глобализации и политического ислама. Часть исследователей, трактуя глобализацию как нормальный процесс усвоения Востоком технических достижений Запада, делает упор на адаптацию исламистов к этому процессу и использование его ими в своих интересах. Другие считают, что на самом деле исламисты ведут против Запада непримиримую войну, отвергая какую-либо «вестернизацию». На деле имеет место и то, и другое. Глобализация отвоевывает у исламизма на Востоке лишь некоторые позиции в сфере экономики и новейших технологий (в том числе военных), но встречает ожесточенное сопротивление в сфере политики, идеологии и духовной жизни. Воспринимая ее как продолжение тысячелетней экспансии Запада, посягающего на их самобытность и религию, мусульмане поддерживают в большинстве своем исламистов, как защитников своей веры, образа жизни, нравов, обычаев и мировоззрения. Этому способствует традиция противоборства ислама и христианства в эпохи арабских завоеваний, крестовых походов, корсарства и колониализма. К тому же, сегодня глобализация в глазах мусульман – главная причина экономических и социальных трудностей, особенно обнищания огромных масс городских и сельских маргиналов, доля которых во многих странах Востока, прежде всего мусульманских, превышает 40 %. А они – основная социальная опора политического (от Сенегала до Филиппин) ислама, обещающего решить все проблемы созданием «подлинно» исламского государства с Кораном в качестве конституции. Это движение усиливается также за счет многомиллионных мусульманских диаспор на Западе, являющихся для исламистов источником финансовых средств, а также политического, социального, организационного и технического опыта. Важен также фактор присоединения к исламистам (не по религиозным, а по политическим соображениям) части интеллектуальной элиты мусульманского мира, в том числе воспитанной в университетах Запада.
Сейчас можно сказать, что глобализация в привычном для нас смысле – как «вестернизация», сталкивается на Востоке с относительно скрытой, но не менее реальной «глобализацией исламизма». Между ними – война. На стороне первой – экономическая и финансовая мощь, военно-силовое превосходство (пока) и т. п. Но на стороне второй – умелое наращивание тех же самых преимуществ и, сверх того, все более эффективное использование объективных слабостей Запада, который может привлечь к себе главным образом сытых и благополучных людей Востока. Но там гораздо больше неблагополучных, нуждающихся в социальной справедливости и готовых сражаться за нее. Получив поддержку значительной части имущих слоев, исламисты имеют шансы на успех, если военная борьба с ними не будет сопровождаться радикальными переменами в экономике, культуре, социальном и политическом развитии мира ислама.