Вернулся на второй этаж, огляделся, Серега уже стащил Юлиана с третьего этажа и сейчас примащивал его на стул, но Ковбой брыкался и сопротивлялся. Вяло пнул его ногой в промежность и когда тот скрючился на полу, вместе с Черновым младшим подхватил его подмышки, усадил на стул и крепко примотал его к спинке. Ноги зафиксировал, сцепив их с ножками стула. На голове Ковбоя была нацеплена, загодя заготовленный мешок с завязками. Ту же процедуру провернули и с Французом, хоть он и не сопротивлялся и вел себя пассивно, но по яйцам ему все равно зарядили, так для проформы!
Отправил Серегу шерстить домик, а сам залез под кровать, ага, есть - под кроватью стояли две небольшие сумки - одна для боулинга, вторая - небольшой кожаный саквояж. Ёпта, все-таки, эти заднеприводные эстеты, нет, чтобы запихнуть накраденное бабло в обычные спортивные сумки, или, к примеру, в полиэтиленовый пакет, нет, им надо чтобы все красиво и необычно.
Вытащил сумки наружу. Сумка для боулинга, из рыжей кожи, с блестящим, украшенным стразами золотым брелком на бегунке молнии. Внутри лежали аккуратные стопки с деньгами, перетянутые резинками. Стопок было много, разного номинала и страны происхождения. Помимо рублей, здесь были еще доллары и евро, а также пластиковые прозрачные боксы, в которых находились стопки серебряных юбилейных монет. Ничего себе, да они еще и нумизматы! Вторая сумка - черный саквояж из крокодильей лаковой коже, содержала примерно такой же ассортимент и количество денег, но здесь помимо пачек с деньгами и боксов с монетами, были еще два пластиковых, желтых яйца из 'киндер-сюрприза'. Внутри 'киндеров' - уже знакомые мутноватые камешки разного размера.
- Итак, господа, папуасы! У вас два варианта. Первый - вы честно отвечаете на все мои вопросы, и я ухожу, оставив вам черный саквояж, второй вариант - вы строите из себя комсомолок - целок, стойко, закусив губы в кровь, терпите побои и пытки, а потом все равно рассказываете всю правду-матку, но тогда я уйду с обеими сумками, - строгим голосом, не терпящим возражения, обозначил я, условия нашего дальнейшего разговора. - Вопрос первый: кто убил Шахова? - я залез под мешок и вытащил из рта Француза кляп.
- Это не я, это Юлиан! - тут же скороговоркой выплюнул Гортье. - Это он убил Шахова. Но, я был против, понимаете, против! На Юлиана иногда накатывает, и он впадает в бешенство, ничего не соображает, это у него все из-за тюрьмы, понимаете!
Гортье трещал без умолку, казалось, что ему надо не просто выговорится, но и очистить и излить душу. Я даже вопросы не успевал задавать, Француз сдавал все и всех.