Дортмундер и Келп остановились на пару минут, чтобы изучить пейзаж, мимо проходили редкие прохожие, все были укутаны в теплую одежду и куда-то торопились, потому что здесь у реки ветер был особенно суров.
– Знаешь,– начал Келп,– я как-то прочел, что если ты не можешь определиться с решением, есть правило.
– О, да?
– Да. В зависимости от обстоятельств, нужно выбрать или самый активный вариант, или самый ранний по времени, или тот, что слева.
– Я так и подумал,– ответил Дортмундер.
– В том доме справа,– подметил Келп,– живет богатенькая семья.
– Я знаю.
– А в левом доме, вон там, на верхнем этаже справа, темно.
– Может они вышли в тот бар, где мы с тобой были,– предположил Дортмундер.
– Надеюсь, они там задержаться на какое-то время,– сказал Келп, и они перешли улицу. Ни парадная дверь, ни входная дверь квартиры особого сопротивления не оказали.
Нужно было подняться наверх, они поднялись, после чего прошли по узкому коридору направо к двери с номером 3с, через глазок которой не видно было света.
– А может, они просто рано легли спать,– предположил Дортмундер.
– В пятницу вечером, да в таком-то месте? Не думаю,– покачал головой Келп. – Но мы зайдем тихонько, никого не побеспокоим.
– Даже никаких следов за собой не оставим.
– Точно не на этот раз.
Келп провернул свой стандартный ритуал с дверью, и они вошли в полутемную кухню, свет в которую падал лишь от уличных фонарей, плюс слабый красноватый отсвет от часов и других светодиодных приборов, которые создавали поддельно-расслабленную обстановку.
– Меня послал Джо,– прошептал Келп.
Кухня переходила в гостиную такого же размера, тем не менее, кухня почему-то визуально казалось больше, а гостиная выглядела довольно маленькой. После шла спальня, такая же по размеру, как и предыдущие комнаты, вот только здесь треть ее площади занимал гардероб.
Единственный свет, который попадал в спальню и который соревновался со светом уличных фонарей,– это красные цифры на будильнике. Большая кровать – к счастью, пустая – стояла слева, напротив смежной с ванной комнатой стены. Окно справа выходило на Гансвурт Стрит, а то, что находилось сразу за кроватью, выходило прямо на крышу здания Перли, которое было не столько широким, сколько уходящим в глубину, и в задней части виднелось окно в крыше.
– Мне нравится это окно в крыше,– прошептал Келп.
– Здесь никого нет,– ответил Дортмундер нормальным голосом.
Келп удивленно осмотрелся и тоже сказал нормальным голосом:
– Ты прав. И все же это окно мне определенно нравится.
Рубероидная крыша квартиры Перли находилось примерно на футов шесть ниже этого окна. Весь свет, который мог показаться исходящим из его окон, был уличным.