Дальше начались сложные процессы создания соответствующего интеллектуального объекта – включились ваши знания языка (то есть языковая и интепретативная кора), были задействованы подкорковые структуры, отвечающие за инстинкт самосохранения и иерархический инстинкт. Ваша дефолт-система мозга расценила возникшую «ситуацию» как драматическую, и вы оскорбились.
То есть оскорбление, строго говоря, всегда является результатом работы вашего собственного мозга, а не каким-то внешним фактором. Уверен, что вы неоднократно оскорблялись, когда никто на самом деле и не собирался вас оскорблять. Вы сделали это оскорбление себе сами, силами своего собственного мозга.
Возможна, впрочем, и обратная ситуация: вас и хотели вроде бы оскорбить, и что-то сделали для этого, а вы не почувствовали себя оскорблённым. То есть всё зависит от того, какой интеллектуальный объект соберёт ваш мозг.
Так что деление на «внешние» и «внутренние» обстоятельства ситуации является условностью.
В действительности мы всегда имеем лишь сборку интеллектуальных объектов в нашей голове.
К счастью или к сожалению, я то ли не вижу снов, то ли просто их не помню. Но из рассказов своих пациентов знаю, что они могут переживать во сне самые разные чувства – страха, вины, отчаяния и т. д.
Никакие внешние факторы, кроме подушки и одеяла, на них в этот момент не действуют, но их мозгу этого и не нужно, он всё может сделать сам.
Итак, в чём сложность предсказания нашего с вами поведения? Вы, конечно, думаете, что дело в недостатке фактов. Мол, если бы у нас были все факты, то тогда и ошибок бы не возникло. Но это неверно.
Дело вовсе не во «всех» фактах, дело в избирательности нашего подхода к фактам. Избирательности, обусловленной ошибочными атрибуциями, а потому мы должны научиться её избегать.
Практикующие психиатры, опрошенные Милгрэмом, исходили из соображения, что люди делятся на тех, кто хочет приносить другим страдание (садисты), и на тех, кто этого делать не станет, потому что им это не нравится (не садисты). И попали впросак, а ведь специалисты, казалось бы…
Конечно, мы можем сказать – мол, ну садисты-то в эксперименте Милгрэма точно бы дошли до конца, тогда как другие участники эксперимента просто поддались воздействию авторитета. «Учёный» заверял их в том, что эти действия – бить другого человека электрическим током! – оправданы, что это «наука». В общем, не ведали они, что творят, и бла-бла-бла.
Но вот вам, в связи с этим, один любопытный факт… После Великой французской революции знаменитый маркиз Донасьен Альфонс Франсуа де Сад (да, тот самый) стал главой одного из революционных трибуналов. Это вроде бы и понятно. Куда ещё садисту в такой ситуации податься? Ну, в палачи ещё, может быть.