Константин Леонардович ударил в большой колокол. Звук меди вошел в Скачкова - он, конечно, распрямлял сморщенные стенки его души, но радости от этого процесса Скачков не испытывал, только неловкость.
- Смотрите на иконы, на углище и успокойтесь, - сказал ему хозяин. Теперь вступает челеста, - и заиграл на челесте, продолжая трогать колокольные нити: - Пожар, колокола, иконы и челеста. Скерцо...
Тут все захлопали.
- Углище привезено с настоящего пожара. Это не подделка.
Тут все еще громче захлопали.
- Если вы думаете, что я продавщица, то вы ошибаетесь, - сказала Скачкову Регина. - Я ихтиолог.
- Но я вовсе... Но почему... - начал было Скачков на пределе правдивости.
Регина засмеялась.
- Ладно. Про меня все так думают. Виновата моя сильно ослабленная сенситивность. Но я умею угадывать желания и что-нибудь для вас сейчас устрою. - Регина оттолкнулась от него и пошла вниз по лестнице.
Константин Леонардович подождал, пока под ее ногами отскрипели ступени, и заиграл новое сочинение. Для пожара, икон, колоколов и челесты.
- Андантино.
Когда все спустились в люстровую и расселись, Алоис возле женщины, цветом одежды и гримом напоминающей свежий синяк, Константин Леонардович показал коллекцию вееров, которую он выменял на коллекцию игральных карт. Он доставал веера из комода. Все пустились их рассматривать.
- Эх, Андрюша! - выкрикнул Алоис. В руках у него было два веера. - Мы неотвратимы! Мы орлы! - и укрылся в бело-розовой веерной пене.
Скачков воспринял его выкрик как призыв о помощи, шагнул было вперед, но кто-то тихонько потянул его за рукав - это была Анна. Рядом улыбалась Регина.
- Тс-с, - Анна приложила палец к губам. - Следуйте за мной...
В большой комнате Анна сказала:
- Регина уверяет, что вы умираете - есть хотите. Регина не ошибается. Ей бы в уголовном розыске работать, а она морских червяков потрошит. Анна намазала кусок хлеба маслом, положила на него толстый кругляш колбасы. - Ешьте. Да не смущайтесь. Я медсестра. Помогаю Константину Леонардовичу. Сегодня литературный день. Как правило, тихий. На литературном всегда больше женщин. Чаще читают сказки. И про любовь. Бывает ничего. А когда музыка, как ни странно, больше мужчин. На пластических формах - там парни. Там иногда дерутся. Константин Леонардович смотрит: кому нужно, прибавляет лекарств, кому назначает поделать уколы. Кому психотерапию, гипноз. Если пугает клизмой, значит, в порядке.
- А Регина-то чем больна? - со вкусом чавкая, спросил Скачков.
Анна посмотрела на него усталым взглядом прачки. Убрала прядку со лба.