Прошла минута, и он увидел ту, кого ждал. Она пробиралась к нему, скрываясь в тени негритянского флигеля. Даже при неясном утреннем свете нельзя было не узнать ее высокую фигуру, яркое полосатое облегающее платье и тюрбан. И вдруг в его настроении, как случалось и раньше, произошел крутой перелом — таков уж был его сильный и своеобразный темперамент. Сейчас он расстанется, быть может, навсегда, со своей женой — воплощением его юношеских грез! Пусть это расставание не будет омрачено злобой, как тогда, в Роблесе, пусть оно будет нежным и сотрет из памяти их прошлое! Одному богу известно, не станет ли их сегодняшнее прощание залогом их соединения в вечности. В эту минуту эмоционального напряжения Бранту казалось даже, что это его долг, столь же священный и бескорыстный, как тот, которому он посвятил свою жизнь.
Становилось светлее. На ближайшем посту послышались голоса, из надвигавшегося тумана доносился чей-то кашель. Брант подал приближающейся фигуре знак следовать за ним, побежал вперед и остановился под прикрытием можжевелового куста. Он по-прежнему вглядывался в болото и, услыхав близкий шелест юбки, украдкой протянул назад руку.
Наконец кто-то тронул его за руку; он вздрогнул и быстро обернулся.
Это была не его жена, а мулатка Роза, ее двойник! Лицо ее застыло от страха, блестящие глаза вылезли на лоб, белые зубы стучали. Она начала было говорить, но Брант схватил ее за руку и шепнул:
— Тише! Ни слова!
В руке она держала что-то белое, он схватил этот клочок бумаги — то была записка от жены, на этот раз писанная не поддельным, а настоящим, знакомым почерком, который отозвался в нем, словно голос прошлого:
«Прости, что я ослушалась, желая спасти тебя от ареста, позора или смерти, которые ждали тебя там, куда ты собирался пойти! Я взяла пропуск у Розы. Не бойся, что может пострадать твоя честь: если меня задержат, я признаюсь, что взяла пропуск у нее. Обо мне больше не думай, Кларенс, думай только о себе. Ты в опасности».
Он скомкал письмо в руке.
— Скажи, только говори тихо, — прошептал он в волнении, схватив ее за руку, — когда ты ее оставила?
— Только что, — еле выговорила перепуганная женщина.
Брант оттолкнул ее. Быть может, он еще успеет догнать и спасти Элис раньше, чем она дойдет до охраны. Он бросился вверх по оврагу, затем побежал по склону холма к первому караульному посту. Вдруг раздался знакомый окрик, и сердце в нем замерло:
— Кто идет?
Пауза. Потом послышалось бряцание оружия… голоса… снова пауза. Брант, затаив дыхание, продолжал прислушиваться. И наконец медленный и четкий голос: