Сострадание оказалось сильнее отвращения, и, содрогаясь от ужаса, Фрейзе наклонился к маленькому зверьку, оказавшемуся ростом с ладонь. Он напоминал безупречно сложенного обнаженного мужчину, но его миниатюрное голое личико искажала гримаса страха, а на лбу серебром было написано «ЭМЕТ».
Фрейзе не смог заставить себя дотронуться до него, но, сдернув с головы шляпу, положил ее на пол. Малыш отважно прыгнул и оказался в шляпе, словно рыба в сачке. Фрейзе замотал головой, ужасаясь и недоумевая.
– Что мне с тобой делать? – прошептал он.
Тихий, словно вздох, ответ был таков:
– В канал.
* * *
Стражники разворотили деревянный люк, закрывавший выход на канал – и в отверстии показалось бледное испуганное лицо Ишрак.
– Здесь девица! – крикнул кто-то. – Хватайте ее!
Один из мужчин наклонился и попытался пролезть в люк ногами вперед, но Фрейзе опередил его, нырнув руками вперед и перекрыв проход плечами.
– Ишрак! – крикнул он, протягивая ей свою шляпу.
Она подхватила ее обеими руками.
– Что? – Ее передернуло при виде малютки, свернувшегося внутри. – Что это? Боже, Фрейзе! Что это такое?
Солдаты схватили Фрейзе за ноги и начали вытаскивать из люка.
– Брось его в реку! – крикнул ей Фрейзе. – Брось в воду! – Кто-то, спеша пролезть в люк и поймать Ишрак, наступил ему на руку. – Отпусти его! – прокричал Фрейзе. – Выпусти на свободу!
Он увидел, как она метнулась от люка к каналу, но тут кто-то лягнул его по голове, что-то упало рядом с громким стуком – и наступила тьма.
* * *
Роняя с себя капли воды, Ишрак пробралась к садовой калитке палаццо на Гранд-Канале и дернула за ручку. Створка открылась, и она вошла в сад. Уже смеркалось, и убывающая весенняя луна вставала над темной стеной. Она вся вымокла, волосы крысиными хвостами свисали на спину, а дорогое платье было разорвано от подола до бедра и завязано так, чтобы не мешало. Она осторожно шагнула в отгороженный сад и посмотрела на дом.
Казалось, все спокойно. Ишрак босиком прокралась к окну и прислушалась. В доме царила тишина. Она прикрыла глаза ладонью и заглянула в дом. В комнате было пусто. Ишрак осторожно прошла к садовой двери, держась в тени от портика, и толкнула створку. Дверь чуть слышно скрипнула – и она мгновенно проскользнула в черную прихожую и, подобрав мокрый подол, пересекла помещение и поднялась по лестнице мимо главной гостиной – на тот этаж, который заняли они с Изольдой.
Дверь в их покои оказалась заперта. Ишрак простучала по ней в ритме, которым они пользовались с детства.
Дверь тут же открылась – и Изольда втащила ее внутрь.