На будущее: законодательство должно четко определить порядок формирования, структуру, полномочия и задачи «смешанных» структур управления (штабов) в случаях, когда различные формирования страны проводят совместные операции. И речь идет не только о подобных «антитеррористических» (будем надеяться, что в будущем нужды в таких операциях для Украины не возникнет). Это могут быть, например, операции по ликвидации последствий стихийных бедствий или техногенных катастроф. В любом случае, готовность к совместным действиям никогда лишней не будет.
Однако отсутствие эффективного взаимодействия между различными вооруженными формированиями — это полбеды. Трагедия в том, что в Украине не существует такого отработанного тесного взаимодействия даже в рамках… самих Вооруженных сил! Звучит дико, но это факт.
Представители военного руководства высокого уровня признают: долгие годы у нас был не Генеральный штаб Вооруженных сил, а, по сути, Генштаб Сухопутных войск. То есть «мозг армии» больше всего был «заточен» под нужды именно этого вида ВС, и в нем были представлены в основном «сухопутчики», которые и заказывали музыку. Другие виды Вооруженных сил жили своей жизнью, ход которой определяли видовые командования (Воздушных сил — в Виннице, ВМС — в Севастополе).
В итоге, когда с самого начала АТО на Донбассе возникла острая потребность в тесном взаимодействии авиации и «сухопутчиков», появились серьезные проблемы. Не вникая в детали (в интересах силовиков), отметим лишь, что эти проблемы сегодня также решаются далеко не так эффективно, как того требует ситуация.
Эту проблему надо решать в виде изменений не только в структуре и задачах, а в самих принципах организации работы Генштаба. Вполне очевидно, что это серьезная задача, решение которой должно быть заложено в Концепцию и Госпрограмму развития (реформирования) Вооруженных сил, которые, по логике, должны появиться на свет в ближайшее время. Причем, к сожалению, эти документы (впервые за годы существования украинской армии) появятся, исходя из реального боевого опыта наших Вооруженных сил. И проигнорировать этот опыт было бы преступлением.
ЧАСТЬ 3. ОБЕСПЕЧЕНИЕ
Ведущие страны Запада, постоянно участвующие в боевых действиях (вроде США и Великобритании), давно убедились, что материально-техническое, кадровое, медицинское и прочее обеспечение войск в ходе их участия в боевых действиях можно организовать эффективно лишь тогда, когда оно проводится централизованно.
К слову, в армии США термин «снабжение», сменивший пять лет назад термин «тыловое обеспечение боевых действий», сейчас относится к шести боевым функциям сухопутных войск вместе с разведкой, управлением, маневром, огневой мощью и защитой войск. То есть в современной армии «тыл» как обеспечение не отделен от «фронта». Это взаимно интегрированные понятия. При этом снабжение охватывает не только обеспечение армии необходимыми ресурсами, но и ее действия, не связанные с боестолкновениями. Например, в той же армии США к снабжению (в соответствии с последней редакцией полевого устава СВ ВС США FM 4-0) относится сбор и эвакуация из зоны боевых действий мирных жителей (беженцев) — этим также занимаются военные.