– Полностью? Сразу и вдруг? А второй кто?
– Брасеня нет, – ответил Кадет, – флягу он держал, колпачок закручивал. Я попил, ему отдал – раз – и нет его, как и не было.
Чертовщина какая-то. Как в сказке, чем дальше, тем страшнее. Так, подожди, со мной же есть ещё один, кроме меня, персонаж из разряда «не может этого быть, потому что не может быть никогда». Я – путешественник по времени, Прохор – экстрасенс-целитель, едем мы к нему на родину, к матери – сильнейшему магу, если верить словам Прохора.
– Прохор?
– Тут я, командир.
– Чё происходит? Это же твоя земля?
– Чур мы проехали. Тут бывает так. Обратно поедем, подберём.
– Чё? – искренне не понял я.
Но Прохор не ответил, а воскликнул:
– А вот и матушка! Встречать вышла.
– Ну, так поехали, чего ждать!
С этим вышла заминка. Все, кто мог управлять этим пепелацем, были недееспособны. А дееспособные – не смогли. Лейтенант тыркался, мыкался, наконец, завел заокеанский бронесарай, который потом дёргался, глох.
Только через час мы неспешно покатили на одной передаче. Лейтенант ругался витиевато, но не матерно – «твою пробирку в автоклав на третий режим выжимки!» – и не желал даже пытаться переключить на повышение. Я не выдержал и добавил каноническое:
– Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!
Но это мне – смешно. А остальным – просто фраза, не несущая привычного мне шлейфа смысловой нагрузки.
Матушка Прохора, Дарья Алексеевна, оказалась очень отчаянной и ловкой амазонкой – не побоялась и смогла на ходу забраться в наш пепелац, сразу молча стала всех осматривать и ощупывать. А я осматривал её, жалея, что не могу ощупать. А что? Откуда мне было знать, что мама у Прохора такая сказочная красавица? Как в русских сказках принято – правильные черты загорелого лица, пронзительно чистые глаза-изумруды, толстенный канат русой косы свесился через плечо, выцветшая на солнце прядь на лбу, выпавшая из-под платка. Чёрные, не выгоревшие, брови и ресницы, длинные, как опахала. Круть невероятнейшая! И, о да, два высоких кургана, поднимающие сарафан на груди! Блин! Да что со мной?
– Что с тобой? – спросила она меня, накрывая мне лоб ладонью. Совсем не сказочной, крестьянской, сухой и крепкой.
– Давненько я не ощущал подобной красоты!
Она улыбнулась мне. И как она может быть матерью такого лося, как Прохор? Она же совсем молода!
– Всё, воин, отдыхай! Всё худшее уже позади, – сказала она мне.
Я хотел ей возразить, хотел ещё попялиться, совсем по-ребячьи, на неё, но глаза мои сами закрылись, а сознание стало тонуть в облаке сна.
– Проснись, воин, проснись!