— Разве мы могли представить себе все это год назад? Как ты считаешь, мы уже можем выйти замуж, по-настоящему выйти замуж?
— Ты говоришь о… Знаю о чем.
Астра помедлила, но потом все же спросила:
— Ну и как, ты этого боишься?
Матильда, всего час назад воображавшая себя женой Альберта и матерью двух детей, с улыбкой сказала:
— Да нет же, нисколько. Правда, брак может быть несчастливым. Скажем, если мы, выйдя замуж, полюбим другого.
— Да, это — беда, — согласилась Астра и томно вздохнула.
Проводив взглядом падающую звезду, которая, описав кривую, бесшумно скрылась за мерцающей горной вершиной, девушки приумолкли. Над ними простирался высокий звездный шатер.
С деревенской площади доносился смех — ребятишки играли в цирк. Они уселись в кружок на земле. В середине круга стоял зажженный фонарь из коровника. Босоногий клоун семи лет от роду надел розовое платье сестры, — оно было ему до пят. Через час и этот цирк также исчез.
В одно прекрасное утро луга как бы заволокло дымкой, а неделю спустя ручей кое-где покрылся прозрачной ледяной чешуей, которая днем снова растаяла на солнце.
Растаял и первый снег, и над сырой долиной снова заклубился туман. Но вскоре Матильде пришлось проложить в снегу дорожку от крыльца до улицы, ей надо было сбегать в бакалейную лавку. Деревню занесло снегом.
Всю долгую зиму шли приготовления к отъезду Матильды. Мать сшила ей ночные рубашки и платье, а портной в соседнем селе снял с девушки мерку для костюма.
В конце июня Матильда уехала. Ей исполнилось семнадцать. Девушке все еще казалось, что человек, которого она полюбит, будет сказочным принцем, правда, не обязательно со шпагой и в бархатном берете. Принцем мог оказаться и работник, если по воле судьбы он станет для Матильды принцем. Но что бы ни носил ее принц — крестьянскую рубаху или фрак, — он должен служить правде и добру. Не в наряде дело. Эту истину она узнала в раннем детстве из красной книги и глубоко уверовала в нее.
Вагон третьего класса уносил Матильду в широкий мир, где она, быть может, встретит своего принца. Девушка смотрела на все как бы сквозь прозрачную пелену, сотканную из ожиданий и предчувствий.
Рядом с Матильдой на деревянной скамейке лежал коричневый парусиновый саквояж. Матильда открыла молнию, слегка примяла платья и опять закрыла саквояж, с удовлетворением облизнув губы. У нее еще никогда не было сумки с молнией.
От горного курорта, где жил двоюродный брат Матильды — священник приходской церкви, до ее родной долины было всего несколько часов езды по железной дороге. Но Матильда впервые в жизни будет много месяцев вдали от матери, ей придется самой отвечать за свои поступки. Поездка к двоюродному брату знаменовала начало долгого путешествия Матильды по жизни, по незнакомому миру.