— Ничего я не собираюсь делать с Хеганом и никого ему заказывать не буду. Меня просто бесит, что он обозлился на меня за то, что я Бедвира от него спас, а теперь Бедвир — его личная собачка. И думаете, я хоть на секунду допустил, что, может быть, Хеган больше не злится? Нет! Это же Хеган. Господи, какой же он мудак иногда.
— А мальчишкой, небось, сам сказками про него заслушивался, — с улыбкой заметила Морана. Глейн даже не возразил, ведьма засмеялась.
— Я по-прежнему испытываю к нему огромное уважение. Которое, впрочем, местами пропадает при его поведении, — все же прибавил Глейн.
— А тебе чего надо с нами? — переключился Кэйсар. — Давай, иди куда шла. Забыла, что говорила? Когда вы с Глейном вместе, начинаются проблемы.
— Твой друг просто ревнует, — пожала плечами Морана. — Не волнуйся, Кэйсар. Я ему предлагала. Но у Глейна, кажется, обет бестрахия.
— Может, мне не стоит идти посередине? Тогда вы не будете обсуждать только меня.
— Я точно знаю, что вам можно заводить связи. Нет, безусловно, спать с ведьмами вам запрещается, во всяком случае с ведьмами свободными, но я более чем уверена, что мне ты отказываешь не из-за каких-то там правил. Плевать ты на них хотел. И с каждого собрания ваших выходишь с разбитым лицом, но продолжаешь поступать так же. Глейн, честное слово, я более чем уверена, что у тебя среди наших друзей больше, чем среди людей, — Морана сделала вид, что жалеет его, развела руками скорбно. — Возможно, именно поэтому ты взял с собой рыцаря. Кроме него у тебя друзья-то как? Есть?
— Варин, — кивнул Глейн. Кэйсар фыркнул.
— Учитель твой, — для себя проговорил он. — Конечно. Друг. Именно этот друг тебе за каждую ошибку зубы пересчитывает.
— Ничего, Глейн. Зато мы за тебя кому хочешь глотку порвем, — с улыбкой произнесла Морана, ласково погладила его плечо, но Глейн сбросил ее руку, показал вперед.
— Монастырь. Вас туда не пустят.
— Сбежать от нас решил? — поняла Морана. — Ну давай. Может среди своих святош тоже друзей заведешь, хотя я сомневаюсь, среди них один ты нормальный и есть. Даже этот Хеган… Слушай, я могу замолвить за тебя словечко. И Кронос тебя к себе возьмет, без вопросов.
— Впервые слышу, чтобы мне так доброжелательно предлагали гореть в аду, — заметил Глейн.
Морана и Кэйсар понимающе попрощались с ним подальше от поселения, чтобы не подмочить репутацию Глейна. Тот вздохнул спокойно — клонило в сон, гудели уставшие ноги.
Монастырь возвышался посреди селения, почти в самом центре. А вокруг — частокол метров пять, деревянные заточенные осиновые колья, толщиной как раз с Глейна. Обычно такой забор не проблема, когда ты пришел с миром. Глейну пришлось минут пять поорать, чтобы над воротами появилась удивленная лохматая заспанная башка и кивнула: