Хорошо еще, я успел ее оседлать, а расседлывать никто не стал. Все мои пожитки вроде бы на месте. С Тродды станется порыться в вещах, но вдруг обошлось? Или, по крайней мере, она ничего не выбросила в придорожную канаву и не присвоила. Деньги — пес с ними, но имелось там кое-что поважнее денег…
«Чародеи-то меня слышат», — вспомнил я и принялся напевать. Негромко, чтобы окончательно не пересохло в глотке, но отчетливо. Сплошь непристойные песенки, каковых я знал превеликое множество. Слух у меня отличный, музыкальный в том числе — чужую фальшь я слышу преотменно. Но вот сам попасть в ноты, увы, не в состоянии, а потому меня обычно предпочитают угощать за счет заведения, лишь бы я не подпевал веселой компании: перекричать-то я многих могу, но… Лучше не нужно.
Вряд ли Тродда краснела от этих песенок (наверняка слышала их побольше моего), но, надеюсь, к вечеру начала закипать. Правда, никто не просил меня заткнуться, и я понадеялся: вдруг она приглушила звук?
Еще я уповал на то, что дракон от моих певческих упражнений не взбесится. Он, правда, как взглянул на меня один раз, так с тех пор и лежал, прижмурившись, и ни на что не реагировал. Иногда мне казалось, что из ноздрей у него вырываются струйки пара, будто где-то внутри докипали остатки залитой в зверя воды.
Наступил вечер, и возы замедлились, но не остановились совсем. К моему узилищу кто-то подошел — я узнал шаги Сорго, — и брезент отодвинулся.
— Держите флягу, — сказал он. — И ради всего сущего, умолкните хотя бы на ночь!
— А вы что, собираетесь спать? — удивился я, принюхавшись к горлышку. Ничем посторонним не пахло, но пить я не торопился. — Почему тогда не остановились на привал?
— Решили, что лучше потихоньку поедем вперед, чтобы завтра пораньше добраться до поворота.
— Я предупреждал насчет волов, — сказал я.
— Мы немного поделимся с ними силами, — ответил Сарго, шагая вровень с возом и придерживаясь за борт. — Поэтому ночью будем дежурить по очереди. Тродда вела обоз весь день. Теперь моя очередь, а ей нужно выспаться. Поэтому еще раз заклинаю…
— Я тоже предпочту вздремнуть, — перебил я. — Да и не хотелось бы разбудить ее после тяжелого дня. Она и без того достаточно зла.
— Она не любит провожатых.
— Я заметил.
— Даже скажу, чтобы вы знали, почему, — добавил Сарго, хотя я не спрашивал. — Отряд ее первого мужа один ваш коллега завел… Одним словом, завел. С концами, никто их больше никогда не видел. Потом выяснилось, что он работал на противника.
— Муж?
— Провожатый!
— А, — сказал я. — Бывает. Надо думать, Тродда разыскала его и убила с особой жестокостью?