«Зачем собакам трусы, придурок?» – засмеялся внутренний голос, и Максу нечего было возразить на это. Действительно, зачем?
Он брел вдоль забора, пока не обнаружил, что в одном месте отсутствует пара балясин, и пролез сквозь отверстие.
У пруда Макс нашел заплесневелую горбушку хлеба и моментально проглотил ее. Пристроившись на траве, он задремал.
«Я проснусь и опять стану человеком», – сонно подумал он, вывалив наружу язык. Нестерпимо чесался бок, и он лязгнул зубами, надеясь, что с вырванным клочком шерсти захватит хоть парочку блох.
«Это не сон, – тихо произнес внутренний голос. – Неужели ты так ничего и не понял? Иди к маме… Может, она узнает тебя в твоем новом обличье».
Макс почувствовал, как его глаза намокают от слез.
«Да, собаки тоже плачут, – продолжил голос. – И не только когда они голодные… Они плачут, когда их режут на куски. Они плачут, когда их кормят мясом, нашпигованным стеклом или булавками. Они плачут, когда их поливают бензином, а затем поджигают… И все это ради потехи… Так смешно смотреть, когда собака катается по земле и воет от ужасной боли! Правда, Макс? Кстати, хорошая кличка для дворняги… Только тебе она не подходит. Макс – упитанный, здоровый сильный пес с горящими глазами. А ты – старая блохастая калоша, воняющая дерьмом…»
«Заткнись, – пролаял Макс. – Я… это все из-за проклятого скворечника!!! Я понял!»
Мимо прошла семейная пара с коляской, неодобрительно взглянув на лающую псину.
– Надо бы передать охране, что в парке бродячая собака, – с озабоченным видом сказала женщина, и мужчина кивнул.
– Вдруг она бешеная? – предположил он, и они пошли дальше.
Судя по всему, они так и сделали, потому что вскоре Макса прогнали, подгоняя его пинками и ударами дубинки. Жалобно подвывая, он заковылял прочь.
Сам того не осознавая, он приплелся на пустырь, где пару дней назад отравил беременную собаку. Ее смердящий труп так и лежал там, с разодранным брюхом. Без особого интереса Макс заглянул в зияющую дыру. Внутри копошились черви, невыносимо разило разлагающейся плотью. Щенят там не было.
«Их сожрали, – догадался он. – Сожрали ее же сородичи… И мои тоже».
Он задрал голову и обреченно завыл, глядя на облака, величаво парящие по лазурному небу.
«Почему внутри я все еще человек?!! Снаружи – помойная псина! А внутри Максим Назаров! Господи, если ты решил превратить меня в пса, то почему ты не стер мою память?! Почему я не мыслю как пес?!»
«Потому что так было бы очень легко, – отозвался внутренний голос. – Теперь ты понимаешь, что такое быть бездомной дворнягой. И не называй себя человеком. Ты даже не собака. Ты нелюдь».