– Он явился в твою спальню?
– Именно так, дорогая моя.
Старая Габриэлла передернула тощими плечами, а ее рот, столь часто приобретавший жесткое выражение, неприязненно скривился.
– Словно к какой-то служанке.
Фрэнсис бросила на нее хмурый взгляд и тоже пожала плечами. Это напоминало борьбу двух характеров, но происходившую в разных столетиях. Огонь в камине на мгновение ярко вспыхнул, а потом горсть серой золы просыпалась сквозь решетку. В этой комнате обычно было очень тихо, поскольку даже дверь обили стеганой кожей, но сейчас в это святилище покоя проникал шум из холла, не давая двум женщинам забыть о том, что там происходит, наполняя их ощущением всеобщей озабоченности.
– Мы должны послать телеграмму Мейрику, – наконец произнесла Фрэнсис. – Это первое, что нам следует сделать.
– Нужно встретиться с полицейскими! – резко бросила миссис Айвори. – Выяснить, что им известно об этом деле. Если они захотят подняться сюда, я приму их, но ты непременно должна им напомнить, насколько я стара.
Последнюю фразу она произнесла не без удовлетворения, и Фрэнсис, посмотрев на нее, невольно задалась вопросом: в какой степени она осознает весь ужас происшедшей катастрофы?
– Как там наша Филлида? – спросила Габриэлла.
Взгляд ее стал пустым, а Фрэнсис в очередной раз почувствовала, насколько зыбкая почва у нее под ногами из-за невозможности рассчитывать на помощь этого когда-то столь острого, но постепенно угасавшего ума.
– Я вверила ее попечительству Доротеи, – мягко ответила Фрэнсис. – Разве вы не помните?
Пока она ждала ответа, шум голосов с улицы проник в комнату, и Фрэнсис опять ужаснуло осознание всей кошмарной шаткости своего положения. Габриэлла была ненадежной союзницей.
– Значит, вверила попечительству? Вероятно, так оно и было. – Старуха говорила, уже почти не вникая в смысл слов. – А я-то думала, что сама как-то сумела избавиться от нее. Я же послала Доротею за доктором. Филлида… Бедняжка Филлида… Она из жалкой породы женщин, лишенных выносливости! Принеси мне зеркальце с ручкой, милая. И что там такое творится внизу?
Последний вопрос прозвучал настойчиво. Фрэнсис откинула портьеру и посмотрела вниз на узкую дорожку, которая тянулась от фасада во внутренний двор через арку, разделявшую дом и галерею. Окно находилось прямо над служебным выходом, откуда и исходил шум. Миссис Сэндерсон, экономка, стояла во дворе, а ветер обдувал ее солидную фигуру в мятом фартуке, надетом поверх нижней юбки и чулок. Она держала в объятиях плачущую девушку в настолько элегантном синем костюме, что Фрэнсис с трудом узнала Молли, одну из самых молодых служанок. Молли рыдала в голос. Модная шляпка съехала на затылок, а лицо она прятала на могучей груди миссис Сэндерсон. Перед этой своеобразно выглядевшей парой высился молодой человек, башмаки выдавали в нем полицейского в штатском. В каждой руке он держал по чемодану и был вынужден пустить их в ход, чтобы загнать женщин обратно в дом.