Внезапно в разговор вступил Роберт:
– Вы можете полностью положиться на нас. Мы займемся картиной незамедлительно. Не могу даже выразить словами, насколько мы шокированы происшествием со столь прекрасным полотном и что оно случилось, когда картина была доверена нашему попечению.
– У вас, разумеется, есть страховка? – Филд задал вопрос с рассеянным видом, и возникла неловкая пауза.
– Да, конечно. Мы застрахованы. – На бледных щеках Роберта проступили неестественного цвета пятна. – Однако в сложившихся конкретных условиях, учитывая минимальный характер ущерба, обращение к страховщикам лишь замедлит процесс реставрации. В конце концов, мы все хотим, чтобы картина как можно скорее вернулась на выставку. И это главное.
Попытка защититься получилась неубедительной. Филд поднялся, и свет из окон напротив четко обрисовал его стройный силуэт.
– Но главное, – сказал он, разглядывая собеседников, склонив голову набок, – Мадригал, как именно произошел инцидент.
Это было приглашение к откровенности, типичное для художника, однако Роберт даже не попытался откликнуться на него. Он лишь поднял голову, его глубоко посаженные глаза, способные гневно сверкать при малейшем раздражении, оставались сейчас невыразительными.
– Об этом я понятия не имею. Ни малейшего понятия.
Живописец пожал плечами:
– Ладно. Вероятно, я веду себя глупо, но если вы восстановите полотно и вернете его на прежнее место к концу недели, то мы забудем об этом странном происшествии. И постарайтесь получше приглядывать за своими сотрудниками. Мейрик Айвори стал для меня добрым другом в начале моего творческого пути, и мне бы не хотелось повредить интересам старика, но свои картины я создаю в буквальном смысле потом и кровью. И я не могу допустить, чтобы их так запросто кромсали. Еще один несчастный случай – и выставку придется закрыть.
Лукар собирался что-то сказать. У него была своеобразная привычка поводить плечами, прежде чем произнести очередную неуместную тираду, а потому, к счастью, Роберт успел опередить его:
– Правильно, все правильно. Норт уже наверху и занимается доставкой картины в мастерскую. Вероятно, вам лучше будет присоединиться к нему, Лукар. Внушите ему мысль, что он должен обращаться с полотном максимально осторожно. Происшедшее ужасно, поистине ужасно.
В каждом слове звучало нервное напряжение, и Лукару оставалось лишь подчиниться. Он соскользнул с края стола, на который чуть ранее удобно пристроился, а потом, повернувшись к двери, заметил Фрэнсис.
– А, здесь мисс Айвори! – воскликнул он, произнеся имя так, что в нем наряду с почтением прозвучала оскорбительная интонация. – Вот что скрасит для меня остаток дня. Только, пожалуйста, дождитесь меня. Я скоро вернусь.