Записки военного переводчика (Верников) - страница 55

Было около 20 часов, когда комдив оторвался наконец от карт, раций и телефонов и быстрыми шагами прошел в соседнюю комнату, где под охраной находился пленный. Науман вскочил. Руки по швам.

— Переведите, — приказал мне полковник. — Все, что он говорил, подтвердилось. Скажите, что я его благодарю.

— Ну а пленного немца распорядитесь, лейтенант, — это уже относилось ко мне, — отправить в штаб корпуса на машине и справку напишите о помощи, которую он нам оказал. Потом можете идти отдыхать.

Полковник крепко пожал мне руку. Это было лучше всяких слов благодарности.

Хочу рассказать и о том, что я узнал о Наумане от него самого.

Он не был до войны ни коммунистом, ни социал-демократом. Рабочий-слесарь из дорожной автостанции.

В армии с 1939 года. Польша, Франция, потом почти три года на Восточном фронте. Победы гитлеровских войск Наумана никогда не радовали, а зверства фашистов ужасали.

— Государство нацистов, виновных в таких зверствах, проливших столько невинной крови, не может быть прочным. Оно обречено на гибель, — говорил Науман.

Мне запомнились и такие слова, сказанные в тот вечер Науманом:

— Много зла принесли народам да и самой Германии нацисты. И все же, несмотря на жесточайший кровавый террор, борьба против нацистов не прекращалась и в самой Германии. Когда я лечился после ранения в дрезденском госпитале, мне в руки однажды попала антифашистская листовка. Значит, борются люди. Антифашисты в Германии — это настоящие герои. Ведь их ежеминутно поджидают арест, тюрьма, казнь. А они борются.

— Мне одно ясно: разгром нацистов начала и довершит ваша армия. И уже тогда те, у нас в Германии, кто по-настоящему боролся против «наци», смогут повести страну по правильному пути, — уверенно говорил мне Науман, немец, который начал политически прозревать.

Это он доказал в тот январский день 1945 года своим мужественным поступком.

Линия фронта проходит возле Кенигсберга. До города не больше семи-десяти километров. В хорошую погоду в бинокль видны его окраины.

Оборона противника — несколько рядов сплошных траншей, минные поля, колючая проволока. Кенигсберг ощетинился орудиями фортов, опоясывающих город. В справочниках есть описания фортов — основного ядра обороны города-крепости.

Стены фортов — из особого строительного материала, твердеющего от времени. В крупных фортах несколько этажей под и над землей. Склады. Мощная артиллерия. Многочисленные гарнизоны. Между крупными фортами — промежуточные. Все вместе — они крепкий орешек для наших войск.

И все же у всех — от рядового солдата и до генерала — настроение боевое, приподнятое. Весна 1945 года — весна победы. Каждый ощущает ее дыхание. Каждый ничего не пожалеет для приближения светлого дня разгрома ненавистного врага.