Чушь, понятное дело. Однако же два факта имели место быть: во-первых, артефакт действительно существовал и, во-вторых – после развала Союза именно на базе железногорского НИИ возникла Компания. А к этим фактам цеплялся еще один: несмотря на очевидное стремление наладить собственное производство нейрофонов, все зарубежные производители до сих пор вынуждены закупать чипы у нас.
– Я бы очень хотел, чтобы Медбрат был прав, – признался я Врачу.
– Не то слово! – невесело улыбнулся он.
– Ты ему не веришь?
– Да как-то, понимаешь…
– Понимаю.
Я действительно понимал, у самого интуиция была очень развита. Медбрата я, признаться, до сих пор ни в чем таком не подозревал, но сейчас, после слов Врача, задумался: ведь и правда, есть в нем что-то подозрительное. Не зря же при первой встрече мне с ним пить не захотелось. Я обернулся к машине: Медбрат стоял, опершись на дверь, и курил.
– Думаешь, его гаджет начал выходить на нормальный режим работы? – спросил я, заговорщицки понизив голос. – И он может сдать нас Компании?
– Нет, – категорично заявил Врач. – Это невозможно. Ты просто механизма не сечешь. На Медбрата нейрофон изначально сел нештатно. Он так же как и ты несовместим с гаджетом.
– Да? А как же тогда вживил?
Врач окатил меня насмешливым взглядом:
– А вот так! Нейрофон можно нацепить на любого, был бы мозг. А так как по ряду косвенных признаков я определил, что он у тебя есть… Короче говоря: в нейрофон вшита защита от неверной посадки. И защиту эту прописал я.
Врач подождал моих вопросов, но у меня было единственное желание: смотреть на него и хлопать глазами. Не дождавшись реакции, Врач понимающе кивнул и продолжил:
– Помнишь, я рассказывал, что у себя в лаборатории занимался вопросом ориентации гаджета на стадии первоначального вживления?
Я, откровенно говоря, этого не помнил, но с умным видом покивал.
– Так вот. Схема внедрения коннекторов в мозговые центры – она шаблонная, потому что принципиальная структура головного мозга одинаковая у всех. Я имею в виду мозг здорового человека, всевозможные патологии мы сейчас рассматривать не будем, хорошо?
Я снова кивнул, соглашаясь, что всевозможные патологии сейчас рассматривать действительно не время.
– Ну и вот, в какой-то момент нам сверху спускают распоряжение: отработать механизм блокировки гаджета в случае нештатной посадки. Я тогда подумал, что это какая-то глупость. Потому что нейрофон не может нештатно отработать, у него в принципе такой возможности нет: нити могут коннектиться только с определенными участками мозга. Но раз велено – сделали. То есть как только нити идут не туда, аппарат сразу выдает ошибку.