— Попались, голубцы, — хорохорился Вася, заместитель Степаныча, — наконец-то мы с вами снова встретились!
— Тебя зовут Рита Герус? — спросил один из «диверсантов», удобно разлегшийся на вместительной парашютной сумке, пузом вниз.
— Да с фига ли? — ощерился Вася. — Какая Рита?!
— Да я просто с ней в восьмом классе встречался, хотелось бы потеребить воспоминания юности!
— Да ты охамел! Что ты там теребить собрался?! — возмутился полицейский.
Условный «диверсант» поднял заспанное лицо, посмотрел на Васю и буркнул:
— Ну и рожа!
После этого он принялся моститься поудобнее, намереваясь поспать еще.
Степаныч в недоумении ходил над кучкой сумок и людьми, лежавшими на ней. Им явно было абсолютно по фигу, что их захватила полиция.
— Товарищи офицеры, по условиям учений ваша оперативная группа захвачена! Требую предъявить документы, вооружение и боеприпасы. Вы обязаны давать ответы на все вопросы, задаваемые вам, — затараторил контрразведчик, закончивший фотосъемку и подбежавший к шпионам.
— Без пива будем молчать как партизаны…
— А командировочные в плену оплачиваются?
— А я тоже хочу наручники и резиновую дубинку, — начали стебаться пленные, хотя кое-кто за пиво готов был раскрыть все секреты, даже те, о которых сам не догадывался.
Степаныч хмыкнул, продолжая искать взглядом знакомую физиономию. Нет никого, даже отдаленно похожего.
Он пододвинулся к контрразведчику и спросил:
— Слышь, ФСБ, как там тебя?
— Зови Тридцатый, — сказал с нескрываемой гордостью старший опер и счастливо прижмурился.
— Слышь, Тридцатый, а это точно те фигуранты?! Что-то уж больно они пофигистично себя ведут, и духан от них — как будто они всю ночь ханку жрали.
— Мы их от места посадки вели, а водку они действительно выпивали со всем прилежанием. Я сейчас своих запрошу; заодно доклад сделаю о том, что отработали на «пятерку». Наши на бригаду выйдут, оповестят центр боевого управления о том, что агентурная группа провалилась.
— Ну, давай, Тридцатый, выходи, связывайся! Мы пока шмотье их прошманаем и документы проверим.
Фээсбэшник показал ему образец командировочного удостоверения, обратил внимание на то, какие росписи и штампы с отметками должны в нем быть.
К огромному сожалению, ничего запретного у «диверсантов» не оказалось. В командировочных удостоверениях было написано, что все они следуют на тренировочные парашютные сборы. Печати, росписи, — все как положено.
Начали раздаваться возмущенные крики:
— Зырьте, вон тот, с бородой, у меня труселя умыкнул и рулон туалетной бумаги!
— Дятел, не дергай ничего! Это же парашют спортивный! Я на него все деньги за последнюю командировку в Чечню потратил!!!