— Тогда пошли ближе, — предложил летчик.
Повторять приглашение не пришлось, и ребята дружно двинулись вслед за ним. По дороге выяснилось, что почти весь класс хочет стать летчиками, а Коля Гастелло сделал аэроплан, совсем как настоящий, только маленький.
— Кто это Коля Гастелло? — спросил летчик.
Ребята вытолкнули вперед упиравшегося Николку.
— Ты сделал аэроплан?
— Да, но он почему-то не летает.
— Не летает? В этом, брат, надо разобраться. Ты змея когда-нибудь запускал? (Николка утвердительно кивнул головой. Еще бы! Он и сейчас помнит, как рвется из рук змей на упругом ветру, как натягивается и звенит струной крепчайшая суровая нитка.) Хорошо, а задумывался ты, почему он летает?
— Его ветер держит.
— Правильно, ветер. И самолет с земли тоже поднимает ветер, только искусственный.
Подошел механик и отрапортовал о готовности к полету.
— Ну, мне пора, — сказал летчик. — В двух словах об этом все равно не расскажешь. Вон они, «мораны», стоят, приглядись, как у них устроены крылья.
Летчик поднялся в кабину, спустил на глаза очки, подвигал рулями управления. У пропеллера в ожидании стоял механик.
— Контакт!
— Есть контакт!
— От винта!
Крутанув пропеллер, механик отскочил в сторону. Несколько оборотов с характерным всасывающим звуком: чух-чух-чух — и мотор заурчал на низкой басовой ноте. Летчик уверенно двинул от себя сектор газа — мотор взревел с удесятеренной силой; полетели пыль, клочья травы, и самолет, слегка подпрыгивая на неровностях, помчался по полю.
Николка пропустил момент, когда колеса «морана» оторвались от земли, увидел только, как круто он взмыл в небо.
— Летит! — закричали ребята. — Летит!
Пролетая над их головами, летчик высунулся из кабины и помахал рукой в большой летной перчатке. Все дружно загалдели. Набрав высоту, самолет на секунду повис в воздухе, затем нос его опустился, и он стремительно понесся к земле. Шум мотора перестал быть слышным. Николка не дыша следил глазами за самолетом: скорость его все увеличивалась.
— Падает! — испугался Николка.
Но в этот момент мотор снова взревел, и самолет, сделав плавную кривую, взмыл кверху. Вот он уже летит вверх колесами, потом переходит в нормальное положение и летит горизонтально.
— Мертвая петля, сказал механик. — Это он вас приветствует.
На обратном пути, в трамвае, Николка упорно молчал. Лишь один раз он доверчиво прижался к плечу сидевшей с ним рядом учительницы и мечтательно сказал:
— Вот бы, Евгения Сергеевна, полетать так, высоко-высоко!
— Полетаешь, Коленька, полетаешь. Еще выше и лучше летать будешь! — И она ласково потрепала его по смуглой щеке.