– Не все меряется деньгами, сотник, – хмуро проговорил асани.
– Это я знаю не хуже тебя, – раздраженно дернул щекой хозяин заведения. Взяв в руку кружку с пивом, он задумчиво посмотрел в сторону окна, у которого стояла его племянница. – Тебе его поведение никого не напоминает? Симора помнишь?
– Помню, – отставив кружку, Харан посмотрел в ту же сторону, что и его старый приятель, – у молокососа сдали нервы после первого штурма. Сначала орал, пил, потом тихим стал. А через неделю зарезал половину своего десятка ночью на привале, пока его булавой по черепу не успокоили. Именно этого я и боюсь. Вот только у этого полоумного менестреля шторм в голове еще сильнее, чем у Симора, – хмуро закончил свою мысль бывший наемник.
– Не нужно его выгонять, дядя. – Мара проводила взглядом северянина, который зашел в свой сарай и закрыл дверь.
Ей вдруг вспомнилось, какой она пришла на порог этой таверны три года назад. Голодная, затравленная, изможденная долгой дорогой, за одну проклятую ночь лишившаяся матери, старшего брата и младшей сестры. Вынужденная бежать из дома в соседнюю страну к единственному родственнику и стать из баронессы Ди’Костра просто Мараграс. И все из-за того, что ее отец отказался породниться с семейством Ди’Мора, отдав ее замуж за наследника фамилии, а вместе с ней – и часть южных территорий баронства с серебряным рудником. Отец был убит на дуэли.
– Я подумаю, племяшка, – Доран приобнял девушку и погладил по голове, – иди спать, завтра много работы.
Максим
– Вас снова две?!
Изрядно напившись, я стоял посреди заднего двора «Старого наемника» и с кривой злой усмешкой смотрел на ночное небо, на котором, как, впрочем, и всегда в этом мире, взошли две луны. Местные называли их сестрами, считая луны отражением богинь.
– Местные в вас верят! Может, вы и правда богини?! Может, это именно из-за вас я здесь?! Молчите?! Вы не сестры! Вы стервы! Вертел я вас обеих и весь этот проклятый мир! Я вас… – сорвавшись на мат, я высказал все, что думаю о сложившейся ситуации в целом и о местных богинях в частности, – …и высушу!
Закончив монолог, я изобразил известный всем в моем мире жест с выставленным средним пальцем на правой руке и, наклонившись, подобрал с земли кувшин с элем. Еще раз бросив злой взгляд на безмолвное небо, сделал большой глоток.
– Выговорился? – тихим голосом прошелестела рядом темная фигура с белыми глазами.
– Отвали от меня, тварь! – жестко отпарировал я ночной леди, которая за прошедшую неделю успела изрядно достать.
Сплюнув в траву, еще раз прошелся матом по местным божествам, которых оказалось целых четыре: две сестры-луны, их брат-солнце и их отец – создатель звезд, неба и, в частности, этого гребаного мира. Короче, я прошелся по всему их семейному древу, но, как и обычно, отвечать на эту дерзость они не спешили, и, бросив злой взгляд на все так же маячившую рядом девушку-тень, я вернулся в свой каменный сарай и, захлопнув дверь, сел на лежанку, скрестив ноги. Шиза прошла сквозь стену и молча остановилась в трех шагах от меня.