Я практически на мели. По крайней мере, денег на еще один сеанс у меня нет. А в существующих обстоятельствах это являлось проблемой номер один. Нужно было срочно искать способ заработать. Желательно – быстро и много.
От размышлений меня оторвал звук открывшейся двери. В мое скромное жилище вошла Мараграс, одетая в темно-зеленый сарафан. Каштановые волосы заплетены в объемную косу. Редкие капли воды стекали с волос на лицо, скатываясь по четко очерченным скулам на одежду, как напоминание о почти утихшем дожде.
– Привет! Как ты себя чувствуешь?.. – улыбнувшись, спросила Мара, поправляя на ходу упавшую на глаза прядь. – Что это? – Взволнованный голос девушки стал удивленным, как только ее взгляд наткнулся на татуировку.
Подойдя вплотную, она осторожно провела пальцами по темно-красной линии, тянувшейся от середины шеи до груди. Я прервал движение, взяв ее пальцы в свою ладонь.
– Еще недавно ее не было… – тихо произнесла Мара, подняв свои пронзительные зеленые глаза.
Горячее дыхание обожгло обнаженную кожу. Не отпуская руку, я впился в губы девушки. Мараграс ответила на поцелуй, прижимаясь еще ближе ко мне. Дыхание стало тяжелым. Повинуясь легкому движению ладони, с правого плеча упала лямка сарафана. Не отрываясь от губ зеленоглазой шатенки, я подхватил обнимающую меня за шею девушку и посадил на стол. От неаккуратного разгоряченного движения бумаги полетели на пол. Из-под собранного подола сарафана обнажились молочно-белые бедра, по которым уже нежно скользили мои руки.
Резко оборвав поцелуй, девушка отстранилась, упершись ладонью мне в грудь. Тишину помещения нарушало только неровное возбужденное дыхание. Переведя дух, Мараграс оттолкнула меня на шаг назад. Спрыгнув со стола, она быстрыми движениями расправила подол и вернула на место лямку сарафана. Машинально поправив упавшую на лицо прядь, девушка подняла зеленые глаза, в которых плескалось возмущение, и ударила меня по щеке раскрытой ладонью. Еще раз поправив подол, Мара вздернула голову и неровной походкой вышла из сарая, громко хлопнув дверью.
– Ну и дура, – меланхолично обратился я к закрывшейся с хлопком двери, потирая большим пальцем правой руки след от пощечины.
Сделав глубокий вдох, я потянулся всем телом до хруста, после чего сильно потер лицо руками. Значит, не судьба. Нагнувшись, собрал упавшие бумаги, кинул их небрежной стопкой на край стола и осушил стакан с вином. Тело продолжал пробивать легкий озноб.
Таира
Таира вышла из каюты Аля, подошла к борту и подняла усталое лицо, смотря на ночное небо с взошедшими сестрами. Палуба «Устрицы», покачивающейся на волнах, успокаивающе поскрипывала. Слабый ветер заиграл прядями распущенных волос. Шевеля губами, колдунья вознесла тихую молитву.