— Начнем, — вслух проговорил Демин, посылая камешек далеко вперед. — Принимаем за истину то, что можно считать доказанным, — десять дней назад неизвестный гражданин совершил убийство. Погиб геодезист Фетисов. Будем считать, что неизвестного звали Николаем. Через несколько дней после преступления Сухов и Николай отбыли из города. На небольшой станции они расстались. Это мы уяснили. Но! В этом месте наметилось расхождение: Сухов говорит, что он ушел от Николая вполне достойно, а милиционер и дежурный утверждают иное — тот позорно бежал. Сути дела это не меняет. Объясним это естественным желанием Сухова приукрасить себя. В то же время будем иметь в виду, что он не прочь соврать. Что происходит дальше? Сухов возвращается в город и от перенесенных волнений заболевает. Став на ноги, явился с повинной. Весьма подробно описал свои похождения. Все или почти все подтверждается. Спасибо, Сухов. Пока можете быть свободны.
Дальше — Фетисов Владимир Семенович. Человек достаточно безалаберный, если судить о нем со слов жены и начальника изыскательного отдела. Вполне возможно, что жена его любила, но всерьез не воспринимала. Она стыдилась его. И любила и стыдилась — так бывает. Может ли она быть замешанной в преступлении? Конечно. Но муж ей ни в чем не мешал. Если верить Наталье Анатольевне, она в любой момент могла просто дать ему под зад коленом. Похоже, что она рано или поздно сделала бы это. Но Фетисов убит. Да еще и утоплен для верности…
«Ну, Фетисов, за что же вас все-таки убили?»
«А за что убивают?» — Демин почти услышал этот вопрос, произнесенный тихо, но внятно.
«Вот так, Фетисов, как убили вас, убивают нечасто… Что же могло быть общего у вас с этим таинственным Николаем?»
«Это уже не имеет значения… Мне сейчас все равно».
«Согласен. Но это далеко не безразлично вашей жене, друзьям, знакомым… Да и человечеству, в конце концов, не все равно!»
«Человечество прекрасно без меня обойдется».
«Нисколько в этом не сомневаюсь, — Демин опять послал камешек вперед, заприметил, где он остановился, и, чуть изменив направление, размеренно зашагал к нему. Осторожно скосив глаза в сторону, он увидел — а почему бы и нет? — увидел шагающие рядом с ним размокшие туфли, оставляющие на асфальте влажные отпечатки, увидел мокрые полы плаща, с которого стекала вода. — А скажите мне, Фетисов, не кажется ли вам странным поведение Сухова?»
«Сухов мог меня спасти».
«Конечно, не дай он Николаю лодку, откажись помогать ему, вполне возможно, что через час-другой вы пришли бы в себя и преспокойно отправились домой».