— Он хочет видеть тебя, Джон.
— О боже. Но как он мог что-то услышать? Я не повысил голос ни разу за время этого дерьмового…
— Не в том дело. Он только что проснулся и сказал, что хочет видеть тебя.
В коридоре обнаружилось, что Уайлдер уже нетвердо стоит на ногах: пошатнувшись, он зацепил плечом стену.
Томми сидел на постели при включенном свете, в окружении символики «Янкиз» и предвыборных плакатов Кеннеди. Его пижама была смята, прямые волосы торчали во все стороны, и сейчас он не выглядел на свои десять лет. Скорее, лет на шесть или семь.
— Ну, привет, — сказал Уайлдер, присаживаясь на кровать.
Он сел достаточно близко к сыну, чтобы тот мог его обнять, если захочет. Так оно и вышло. Теплое прикосновение и сладковатый запах детского тела чуть не заставили его расплакаться.
— Что случилось, Том? Ты позвал меня, чтобы обняться, или ты хотел о чем-то поговорить?
Несколько секунд казалось, что все ограничится объятиями, но потом Томми произнес:
— Папа?
— Что?
— Ты ведь уезжал в Чикаго на неделю, да?
— Верно.
— А потом дела задержали тебя там еще на неделю?
— Да.
— Как тогда получилось, что твой чемодан лежит в мамином шкафу еще с прошлой субботы?
— И что вы ему ответили? — спросил доктор Джулс Бломберг несколько дней спустя.
— А что я мог ему сказать?
— Хм…
Доктор Бломберг был примерно его возраста или чуть моложе, круглолицый и почти лысый; толстые розоватые стекла очков сильно увеличивали его глаза. Кабинет был хорошо обставлен: дорогие с виду картины на стенах, дорогие с виду скульптуры на низких постаментах по периметру ковра. Была здесь и медицинская кушетка, ложиться на которую Уайлдер отказался, а также два глубоких кожаных кресла, в которых они теперь сидели лицом к лицу. На данный момент это было все, что он знал о докторе Бломберге помимо того, что он постоянно делал записи в блокноте и имел привычку неопределенно хмыкать.
— Да, задним числом мне приходили в голову более-менее удачные ответы, но в тот момент я совершенно растерялся. Я ведь тогда изрядно выпил, и мозги были… ну, сами понимаете. Только и смог, что прижать его к себе и сказать… я сказал, что это сложный вопрос, но я обязательно на него отвечу, только попозже, а потом понес какую-то чушь про то, что я никогда не нарушаю обещаний. Я чувствовал, что должен срочно уйти оттуда, пока не сорвался и не начал на него орать. Уложил его, выключил свет и вышел. Похоже, он вскоре заснул. Но суть в том, доктор, что именно в ту минуту я и решил обратиться к вам.
— Хм. И бросить пить.
— Да. И это тоже.
Следующие двадцать пять минут доктор Бломберг посвятил данной теме, заработав на этом двадцать пять долларов. Первым делом он посоветовал профессиональную помощь Общества анонимных алкоголиков как самой надежной и компетентной организации, занимающейся данной проблемой, а затем набрал номер на своем аппарате цвета мякоти авокадо и обратился к некоему мистеру Костелло: