Со вторым звонком было сложнее.
— Мистера Пола Борга, пожалуйста… Пол? Это Джон. Послушай, я только хочу узнать, не собираешься ли ты сегодня вечером на Варик-стрит… Вот и славно. Там хотя бы прибрано? Простыни чистые? А полотенца?.. Что значит, как мои дела? Мои дела в порядке. А как твои?..
Он повел ее ужинать в «Плазу», надеясь впечатлить, но с первых минут стало ясно, что она уже неоднократно бывала в этом ресторане. Первая порция виски пошла так приятно, что он предоставил Памеле вести разговор, а сам сидел рядом, смаковал напиток и разглядывал ее профиль. Кончик ее маленького носа слегка дергался вверх и вниз при произнесении слогов, начинающихся с «п», «б» или «м», и ему эта особенность показалась очаровательной.
Она рассказывала о своем вермонтском колледже под названием Марлоу — небольшом экспериментальном заведении, о котором Уайлдер никогда не слышал.
— Это типа Беннингтона[23], только еще более либеральный, и обучение в нем совместное.
Далее речь зашла о ее отце и старшем брате, который был «абсолютно гениальным пианистом», и Уайлдер начал понимать, что эта девчонка богата — возможно, даже очень богата.
— А чем занимается ваш отец?
— Он банкир. Специалист по инвестициям. Такие вот дела…
За второй или третьей порцией аперитива она объяснила, почему никогда не бывает свободна в обеденное время.
— Я все лето, как говорится, «встречалась» с Фрэнком — Фрэнком Лейси, — пока его консультант по вопросам семьи и брака не посоветовал ему это прекратить, что он и сделал. Но мы по-прежнему каждый день обедаем вместе, этим как бы подтверждая, что мы остаемся друзьями. Звучит глупо, я понимаю.
— И ты все еще без ума от него.
Она покачала головой и поджала губы:
— Нет. Теперь уже нет. На мой взгляд, мужчина, позволяющий какому-то консультанту принимать решения за него, не может… не может считаться настоящим мужчиной. Ты ведь женат, не так ли?
— Да, я женат.
— И ты бы позволил какому-нибудь консультанту по брачным вопросам убедить тебя… Впрочем, не бери в голову. Это все слишком сложно.
Когда подали запеченную говядину с вином, она тоскливым голосом сообщила, что большинство студентов в Марлоу были «чудовищно креативны».
— Нет, я не о креативности в пошлом варианте рекламщиков, пойми меня правильно… — И ее нож убеждающе нацелился острием ему в горло.
Она имела в виду настоящее творчество: поэзию, живопись, скульптуру, музыку, танцы; она имела в виду театр.
— Что там только не ставили, от Софокла до как его, ну, ты знаешь… до Беккета. А я всегда была скучной бесталанной заурядностью. Собственно, ею и остаюсь.