Хойкен хорошо знал, где находится «Le Moineau». Однажды поздно вечером он забирал оттуда Клару. Когда ее авторы-французы приезжали в Кёльн, они, как помешанные, стремились туда. И не удивительно, потому что даже во Франции не везде можно было так поесть, как там. В сущности, «Le Moineau» был не рестораном, а бистро. Каждый второй говорил, что у него есть шарм. И сначала шарма там было столько, что франкофилы могли наслаждаться им безгранично. Молодая пара — владельцы заведения — приложили для этого много сил и старания. Разумеется, они прибыли из Франции и, конечно, были маленькими, щуплыми и стройными, как будто клетки их организма очищались всеми теми фантастическими винами, которые они ежедневно пробовали. Когда супруги вдвоем стояли за маленькой стойкой, то выглядели как брат и сестра. Черные, коротко подстриженные волосы, несколько прядей спадает на приветливое лицо. Молодая женщина без украшений — и так пышет здоровьем и свежестью, словно принимает ванну по три раза на день. Они очень подходили друг другу. Когда Хойкен прошел через стеклянную дверь, он услышал, как Ив Монтан пел что-то о днях, проведенных в Париже. Большинство посетителей уже плохо стояли на ногах и потому спешили устроиться на красных кожаных стульях и скамьях.
Он увидел Кристофа сразу, как только вошел. Тот сидел за длинным узким столом в углу. Георг сразу направился к нему. Что-то в нем изменилось: брат выглядел дружелюбнее и, кроме того, переоделся. Это означало, что он уже побывал в Мариенбурге, не мог же он переодеваться в издательстве? Где же тогда? В комнате отца? Неужели Кристоф действительно переодевался в комнате отца?
Представив это, Хойкен на мгновение растерялся. Так бывало всегда, когда ему казалось, что он что-то упустил, недосмотрел. Пробел в системе, маленькая трещина, которую он мог бы устранить и не устранил. Еще школьником он испытывал в такие моменты легкое головокружение, как при проверке контрольной работы, когда с каждой минутой нарастала уверенность, что придется исправлять ошибки. Сначала обнаруживаешь только одну, потом вторую, потом натыкаешься на третью, потом все начинает медленно оседать, будто непрочное здание, начинает шататься и угрожает окончательно скатиться в пропасть.
— Добрый вечер, мой милый, я вижу, ты переоделся, — сказал Хойкен, решив сразу задать беседе легкомысленный тон.
— Да, — ответил Кристоф и подвинулся, освобождая брату место справа от себя, — я провел все послеобеденное время в комнате отца и поболтал с Минной.
«Итак, — подумал Хойкен, — Кристоф был в рабочем кабинете старика и к тому же беседовал с Минной». О Минне он снова забыл. Вчера Георг уже совершил подобную ошибку. Когда он уделяет внимание Дизель Бургер, то забывает о Минне Цех и наоборот. Он не может их обеих представить вместе, потому что должен скрывать от одной то, что говорит другой. Никто не знает, которой из них отец доверял и рассказывал больше. По торжественным дням они сидели или за разными столами, или, если за одним, как можно дальше друг от друга.